В этот раз шоу «Голос» проходил для тех, кому за шестьдесят. Тверичанину Александру Евдокимову - 66, но, признаться, ему столько не дашь.
«Добавили годков ради участия?» - шутим перед интервью. Пусть он и выбыл из проекта за неделю до финала, который состоялся 5 октября, но остался одним из самых ярких его участников.
Впервые на Первом
Екатерина Евсеева, «АиФ в Твери»: Александр, за всю историю шоу вы первый участник из Твери во взрослом «Голосе». Не обидно, что Леонид Агутин взял в финал своего отца, а не вас?
Александр Евдокимов: Конечно, нет. От участия в «Голосе» у меня остались самые приятные впечатления. Это был настоящий праздник! Я не ставил для себя цель победить. Просто хотелось достойно выступить, чтобы наставники ко мне повернулись на этапе «слепых прослушиваний». Я понимал, что в таком случае два эфира на Первом канале точно обеспечены. Ко мне развернули кресла Леонид Агутин и Лев Лещенко, и я благодарен им. У Леонида сложилась дружная команда, все профессиональные музыканты. Со многими я был знаком ещё до шоу. Например, много лет назад Николай Агутин был администратором коллектива «Поющие сердца», где я выступал. А то, что я не прошёл дальше… Понимаете, «Голос» - это шоу, а у каждого проекта есть определённые законы жанра, своё видение, какими должны быть участники. Организаторам интересны не только вокальные данные, но и образ конкурсанта, его история. Например, отец наставника 83-летний Николай Агутин оказался самым возрастным участником за историю всех «Голосов» в мире. Я шёл на шоу, чтобы расширить свою аудиторию. Для музыканта это всегда важно.
На днях в Москве ко мне подошли несколько человек со словами: «Ой, а мы вас смотрели, поддерживали. Можно сфотографироваться?» Это дорогого стоит. Конечно, я до конца не раскрылся в «Голосе», потому что исполнил не совсем характерные для меня песни. Но старался выступать так, чтобы не подвести тех, кто меня поддерживал.
- Кто подбирал вам репертуар? Расскажите о закулисье шоу.
- На кастинге исполняешь две песни, которые выбираешь сам. На «слепые прослушивания» композицию дают организаторы. Мне предложили спеть «Где же ты была». Кстати, эту песню много лет пел Лев Лещенко. Он даже удивился, когда я её исполнил немного по-своему: в более быстром темпе и экспрессивнее. Обернувшись, Лев Валерьянович даже сказал: «Я долго не мог понять, хорошо это или плохо». На остальных этапах репертуар выбирает наставник. Леонид предложил исполнить песню «Fantasy» фальцетом. Он сказал: «Саша, знаю, что ты лет двадцать не пел фальцетом, но давай попробуем, покажем уровень вокального мастерства. В таком возрасте это круто». Я согласился, понимая, что эта музыка скорее для профессиональной среды, а не для широкой аудитории. Вообще, работать с Агутиным - одно удовольствие. Он большой музыкантище. Леонид только подшучивал: «Обычно я самый старый в своей команде, а тут самый молодой». Что касается закулисья, то там непрерывный рабочий процесс. Вы не представляете, какой это конвейер! Скоро выступление, бежишь в костюмерную, переодеваешься, потом к гримёрам, затем нужно сказать несколько слов на камеру, а тут тебя перехватывает фотограф - постоянно в движении. От этого устаёшь, но усталость приятная. Хоть каждый день такую!
По звёздной дружбе?
- В прошлых сезонах на шоу приходили коллеги Билана, дочь Лепса, сын Градского. Вы и сами давно знакомы с Леонидом Агутиным. Есть ли блат на «Голосе»?
- Я считаю, что нет! По какому блату на шоу оказался 80-летний дедушка, работник почты? Или возрастная участница самодеятельности, которая даже нот не знает? Меня на «Голос» отправили дети. Они заполнили заявку и сказали: «Папа, тебе осталось только выйти и спеть». Я так и сделал. А то, что в музыкальном мире кто-то кого-то знает, логично. Ну, знаком я с Леонидом, но мы же не приятели. Что ж, мне теперь и в «Голосе» не участвовать? В качестве наставника Агутина выбрал, потому что он повернулся ко мне первым, да и захотелось с ним поработать. Впервые я увидел Леонида в 90-е годы в Твери на студии «SALAM», туда приезжали записываться многие российские звёзды. Леонид был совсем молодым и ещё малоизвестным. Кажется, на тот момент он даже не исполнил своего «Босоногого мальчика». Нас представили друг другу, мы разговорились. Я тогда писал англоязычные альбомы - работал с «фирмОй», как говорится. С тех пор мы изредка пересекаемся с Леонидом, можем немного поговорить о жизни, о музыке.
«SALAM» существует до сих пор. Несколько лет назад её признали лучшей звукозаписывающей студией в стране. В своё время мне на ней удалось поработать со многими артистами. Я писал бэк-вокалы Валерию Леонтьеву, Михаилу Шуфутинскому, Татьяне Овсиенко и другим. Филиппу Киркорову писал бэк на песню, с которой он ездил на «Евровидение».
Откровенная сцена
- Вы на сцене много лет. Только раньше были американистом, а теперь перешли на отечественную музыку. Почему?
- В молодости я был большим любителем джаз-рока. Но у нас это направление не очень популярно. Какой смысл что-то делать, если нет спроса? Некоторые мне говорили: «Ты пошёл на поводу у публики». Но если людям больше нравится наша музыка, почему я не могу ею заниматься? Тем более мне в последнее время ближе ретропесни 70-х годов, русские романсы. В нашей культуре есть свои особенности, которых нет в афро-американской музыке, и наоборот. Их музыка телесно-страстная, а наша, на мой взгляд, душевная, порой наивная. Русскому человеку она ближе. Это как с едой: как бы нас ни кормили американским фастфудом, всё равно малосольный огурчик да селёдочка роднее. Сейчас сам пишу романсы, много лет пою в церковном хоре при Вознесенском соборе в Твери. Когда-то пришёл туда за деньгами - подработать, а в итоге стал христианином.
- Недавно разгорелся скандал вокруг непристойного клипа Николая Баскова и Филиппа Киркорова на песню «Ибица». Некоторые даже просили лишить певцов статуса народных артистов России. Как вам такое «искусство», к чему этот хайп?
- Это позор не только музыкантов, но и тех, кто снимал и показывал этот клип. Артисты сказали, что они решили постебаться. Что ж, их право: каждый выбирает, что хочет. Однако, на мой взгляд, можно было пошутить по-другому. Зачем вытаскивать на сцену откровенную грязь?! Но у нас сегодня свободное общество, всех призывают к толерантности, то есть к терпимости. Только почему я должен терпеть, если человек ругается матом или рисует непристойные надписи на стенах? Почему обязан принимать то, что противоречит нравственным законам? Я жил в Советском Союзе, когда даже представить нельзя было, чтобы артисты выступали полуголыми, нецензурно выражались в эфире или пели под «фанеру». Конечно, в те годы тоже хватало перегибов - многое запрещалось. Но сейчас другая крайность: разрешили всё. Только свобода не должна превращаться в распущенность.
Жизнь после шоу
- Как оцениваете музыкальную жизнь Твери?
Финансирование - самый сложный вопрос в нашем деле. Можно найти средства на запись песни, даже на съёмки клипа, но, чтобы поставить его в эфиры, требуются огромные суммы, причём в долларах. Ещё в 1993 году знакомый музыкант уехал в Лондон на запись альбома. Уже тогда без миллиона фунтов можно было не рассчитывать на продвижение. Сейчас суммы ещё больше! Но это не повод опускать руки.
- Есть ли жизнь после «Голоса»?
- Конечно! Надеюсь, она будет плодотворной. В планах - записать новые песни и романсы, расширить свой песенный ретрорепертуар. Хотелось бы передать дух прошлого столетия, но внеся свои ощущения. Я даже ученикам всегда говорю: старайтесь петь по-своему, не копируйте «в копейку». Если подражать первоисточнику, будешь выглядеть как попугай. Музыка тем и хороша, что каждый раз способна открываться по-новому.