Любовь и козы. Девушка ехала в тверскую деревню на 3 дня, осталась навсегда

После стажировки в Германии студенткой она оказалась в глубинке Тверской области – глухой деревне Цапушево Торжокского района. Приехала сюда на три дня на практику, а осталась навсегда.

Сегодня Юлия Бодрова, или, как она называет себя в соцсетях, «бодрый козовод», вместе с мужем развивает одну из старейших в России козоводческих ферм. В этом году девушка вошла в число лауреатов всероссийского проекта для фермеров «Гордость России».

О каблуках забыла

Екатерина Евсеева, «АиФ Тверь»: Юлия, у вас два высших образования, диплом столичного вуза. Почему вы выбрали деревню?

Юлия Бодрова: Ещё студенткой сельскохозяйственной академии я уехала на стажировку в Германию. Там меня отправили практиковаться на козоводческую ферму, где я научилась делать сыры из козьего молока. Когда вернулась в Россию, нужно было писать диплом. Но не хватало данных по отечественным козоводческим фермам. Стала искать, куда поехать на практику. Оказалось, одно из старейших хозяйств страны находится в Торжокском районе.

Поначалу меня не хотели брать на практику: сыры здесь тогда не делали, показать мне им было нечего. Но я так сильно просилась, что владелица фермы, а теперь ещё и моя свекровь и вторая мама, не смогла отказать. Так сложилось, что у меня закрутилась любовь с сыном хозяев фермы. Так я здесь и осталась. Мне было тогда чуть больше 20 лет.

Конечно, к условиям в деревне нужно было привыкнуть. Родители мужа размещались тогда в небольшой столетней избе. А мы с супругом первое время жили в маленькой комнате на ферме, через стенку с козами. Никаких удобств не было. Потом переехали в обычный летний домик. Зимой там было так холодно, что даже вода застывала у кота в миске. Ничего, пережили. В это время строили большой дом. Мы знали, что будет лучше. А козоводческая ферма постепенно стала делом всей семьи.

– Неужели ни разу не хотелось всё бросить и уехать?

– Мы с мужем не могли оставить хозяйство, родителей. Конечно, было тяжело поначалу. Когда-то я очень хотела остаться в Москве: людей посмотреть, себя показать, пройтись красивой, на каблуках и в юбке. В деревне было скучновато. Но постепенно привыкла и сейчас нисколько о своей судьбе не жалею. Родители уже многое не могут, в основном фермой занимаемся мы с мужем. Тем более никуда не уедешь. Да и много сил уже сюда вложено.

Эту ферму в 90-х годах с нуля построили мои свёкры. Они, коренные москвичи, в своё время тоже случайно оказались в деревне. Бодровы-старшие занимались наукой. Когда учреждения, где они трудились, закрыли, остро встал вопрос о трудоустройстве. Вариантов было два: уехать за границу и продолжить научную работу или стать челноками и пойти торговать на рынок. Уехать за рубеж они не могли: нужно было ухаживать за пожилыми родителями. В итоге купили домик в деревне. Сначала заготавливали и продавали сено, потом им посоветовали заняться козоводством. Знающие люди рассказали, что для России козья продукция – перспективное направление. Если наладить производство, успех неминуем. Всё началось с восьми коз зааненской породы. Именно на нашей ферме впервые в России искусственно осеменили коз материалами, привезёнными из Франции. Кредиты не брали, строили всё своими руками. Были накопления, что-то продали из московского имущества. Тогда мало кто понимал в козах, стоили они не так дорого. Сейчас у нас чистопородное стадо.

В магазин – за семь километров

– Сельское хозяйство – убыточное дело. Многие боятся за него браться. Можно ли зарабатывать, будучи фермером?

– Можно. Иное дело, каким трудом это достаётся. К тому хозяйству, которое у нас сейчас, мы шли много лет. Ферма стала семейным делом, другого заработка нет. Никто не спорит, что сельское хозяйство – рискованный вариант. У одних получается, другие прогорают. Лучше иметь, как говорится, отступные пути, подстраховку в городе, чтобы, если что, было куда вернуться. Питать иллюзии насчёт сельской жизни не стоит. Местные жители отсюда бегут, деревни вымирают. На селе остаются старики да энтузиасты. Мы даже специально не расширяемся: кто будет работать? Сейчас у нас пять помощников. Но я понимаю, что, если завтра они не выйдут на работу, я сама буду доить 120 голов. И это максимум, сколько я могу осилить. Поэтому мы оставляем то, что можем сделать своими руками.

– Реально ли сегодня поднять село?

– Проблемы испытывает не просто сельское хозяйство, а деревня в целом. Её и надо поднимать. Наша деревня Цапушево загибалась ещё в 90-е. Местных почти не осталось. Летом приезжают дачники, а зимой в деревне человек десять, половина из них – наша семья. Ближайший магазин – в семи километрах, но кроме спиртного там почти ничего нет. Раз в неделю приезжает автолавка. В километре от нас скоро протянут газопровод, однако подвести голубое топливо слишком дорого. До сих пор пользуемся газовыми баллонами.

Что касается дорог, в деревне мы отсыпаем сами. А между Торжком и Цапушево в межсезонье не проехать: всё размывает. Ещё здесь есть мост, который проломился под весом большегрузов. Ехать по нему опасно, хотя через него проходит маршрут школьного автобуса. Зимой мы довозили детей до этого моста. Они пешком переходили на другую сторону, а там их вновь забирал автобус. Так и выкручивались. Чтобы деревня существовала дальше, нужны инфраструктура и работа. А этого нет. Увы, в таком положении находится не только Цапушево, а сотни деревень в Тверской области, да и в других регионах.

– Вы сделали выбор в пользу деревни. А что посоветуете своим детям?

– Обязательно получить высшее образование, а там пусть сами выбирают. Я к деревне уже привыкла. Какие бы трудности ни возникали, есть и плюсы. Здесь спокойно, мы не запираем на ночь двери, не закрываем машины. Устраиваем культурные выезды в город. Так что не подумайте, мы тут не одичали.

Какая помощь? Не мешать!

– Сегодня много говорят о поддержке фермеров. Какая помощь нужна тем, кто занимается сельским хозяйством?

– Главное – не мешать. Иногда складывается впечатление, что законы пишут люди, которые зачастую даже животных вживую не видели. Постоянно что-то придумывают. Вот есть ветеринарная система «Меркурий». Она означает, что каждую партию молока ты должен согласовывать с ветеринарией. Если вдруг в магазин поступил брак, сразу же вычисляется адресат. Это хорошо. Но система подходит лишь для больших компаний. Она предполагает, что молоко доставляют в молочный цех на транспорте. На выбор нужно указать – машина, самолёт или корабль. А если у нас всё рядом, и подоили мы руками в бидончик?! Между тем проверка «Меркурий» – обязательное условие, чтобы попасть в крупные торговые сети. И так во многом. Да, есть меры поддержки, субсидии, но мы для себя решили, что не хотим ничего просить у государства. Пусть сделаем меньше, зато сами.

– Одна из самых больших проблем фермеров – сбыт продукции. Как вы решаете этот вопрос?

– Мы начали заниматься козоводством давно, когда ещё не было такой конкуренции, поэтому успели себя зарекомендовать. Поставляем в основном в Москву, так как для регионов козий продукт считается дорогим. Пытались продавать и в Торжке, и в других маленьких городках. Одна бутылка в неделю – максимум, что удавалось реализовать. У людей низкие доходы. Они стараются покупать товары в больших магазинах, где делаются скидки за счёт оптовых закупок. А фермерский продукт всегда дороже.

Ещё я поняла, что фермер должен подстраиваться под требования времени, всегда учиться чему-то новому. Продавать на ярмарках и рынках сегодня мало, нужно идти в интернет. Пару лет назад я завела страничку в инстаграме. В плане продвижения это удобная социальная сеть и отличная возможность быть ближе к покупателю. Я также рассказываю о нашем хозяйстве. Козам ведь у нас живётся хорошо, мы их холим и лелеем. «Пенсионеров» никогда не забиваем на мясо, а даём каждому животному дожить до старости. Козы для нас – как члены семьи.

Пармезан из России?

– Из-за санкций среди фермеров стало популярным варить сыры. Вы тоже производите этот продукт. Но сравнятся ли российские сыры с французскими и итальянскими?

– И российские есть вкусные, и французские. Бывает и там, и там не очень. Пытаться копировать итальянцев или французов и делать точь-в-точь, как у них, не следует. На вкус продукта влияет качество молока, а оно во многом зависит от того, что съело животное. В России, кстати, хорошие луга. Так что наши сыры могут быть очень вкусными, если их правильно готовить. Но я специализируюсь на козьих. В нашей стране ещё не развита культура потребления козьих сыров. Надеюсь, со временем это войдёт в норму. Когда-то ведь и козье молоко почти не воспринимали!