1 октября в регионе начинается осенний призыв. Однако "откосить" от армии теперь стало куда престижнее, чем пополнить ряды Вооружённых сил. Советские фильмы, герои которых с гордостью отправлялись служить, нынешней молодёжи кажутся нелепыми.
О том, станет ли карьера военного вновь престижной и к чему нас чуть не привела "сердюковщина", мы побеседовали с генерал-полковником Анатолием Хюпененом. С 1985 по 1991 годы он возглавлял Тверскую военную академию воздушно-космической обороны им. Маршала Жукова, а затем лично просил Владимира Путина её сохранить. Доктор военных наук, командующий Зенитно-ракетными войсками Войск ПВО страны, старший группы советских военных специалистов во Вьетнаме, человек, о котором курсантам любого набора всегда напоминает прижизненная памятная табличка, установленная на стене академии.
Реформы "с потолка"...
- Анатолий Иванович, почему парни сегодня не хотят служить в армии? Как это изменить?
- Отношение к армии связано с общей ситуацией в стране. Обстановка начала более-менее налаживаться, а с 1985 года всё разваливалось. Патриотов нужно воспитывать с детства, а как это делать, когда мы забыли о нашем менталитете? Вы посмотрите музыкальные телепередачи: хорошие советские и российские песни заменяются западными, а ведь это много значит. Недавно на празднике во Вьетнамском посольстве их ансамбли так пели русские песни, что у всех чуть ли не слёзы выступили на глазах. Я не предлагаю запретить западное искусство, но гордость за страну не придёт из ниоткуда.
Раньше в армии воспитывалось чувство товарищества, коллективизма. В уставе записано: помогать товарищу словом и делом, удерживать его от дурного поступка. Там, где это торжествовало, новобранцы нормально принималась в коллектив, старослужащие помогали им встать в строй. Но потом дедовщина, словно зараза, проникла в армию и распространялась всё дальше и дальше. Она начинается с распущенности, небрежности.
- В армии прогремели коррупционные скандалы, которые привели к смене руководства Минобороны России. Давно ли военные позабыли про честь мундира?
- Я служил всю жизнь и никогда не ощущал коррупции в военной среде. Для меня всегда был свят Устав, я присяге не изменил. Поэтому особенно горько было смотреть на происходящее в последние годы. Страшно подумать, какой ущерб нанесён армии! Если бы только материальный, он-то восстановится.... Мы потеряли веру в командира. В 1997 году запросто разгромили такой вид Вооружённых сил, как противовоздушная оборона, ослабили Военно-воздушные силы. При Анатолии Сердюкове реформы вовсе брали "с потолка", творили, что в голову придёт. Мы в совете ветеранов много раз обращались к нему, но министр ни разу не ответил, не согласился на встречу. Это ли не показатель? В нынешнем курсе, взятом президентом и армией, намечены очень серьёзные сдвиги к лучшему, это радует.
Едва не распродали
- С "сердюковщиной" напрямую связаны попытки закрыть Военную академию им. Жукова в Твери. Мы едва не лишились уникального учебного заведения!
- При Сердюкове кому-то пришло на ум превратить академии в учебно-научные центры. Возник план заменить нас питерской академией им. Можайского. Но её специализация - космос, запуск аппаратов и т.д. Она не занимается защитой неба, не готовит командиров воздушного боя! Там ни базы, ни преподавателей, наши специалисты ездили туда поездом, чтоб прочитать курс лекций. Я ездил в "Можайку": где у нас работает серьёзный командный пункт, у них стоит один компьютер, на котором проигрывают задачу боя с противником. Чепуха, а не база!
У нас же тем временем академию формально ликвидировали, педагогов увольняли, оставалось только до 2015 года доучить курсантов-иностранцев. Мы писали в Министерство обороны, но приходили ответы, что вуз закрывают, потому что наука отстаёт, база слабая, набора нет. Это ложь. У нас было пять научных школ, а таких командных пунктов, как в академии, нигде нет! Просто министр обороны видел нашу академию, видел, какие там богатства, и хотел, видимо, распродать их...
- О сохранении академии вы разговаривали лично с президентом России...
- Нужно было принимать решительные меры. Ведь это же нонсенс: войска Воздушно-космической обороны созданы, а академия ВКО ликвидируется! Мы выступали на общественных встречах, в Государственной Думе, но вопрос не двигался с мёртвой точки. Тут меня пригласили на праздничный приём главы государства к 9 мая. Накануне я от руки составил ему письмо, а затем подошёл к президенту, обратился как к верховному главнокомандующему, рассказал о ситуации. Он ответил: так министр обороны же есть! Я объяснил, что министр отказывается с нами взаимодействовать. Мы беседовали с Путиным минут 5 - 10, уже стали ворчать те, кто тоже хотел с ним поговорить. Тогда я передал ему письмо, он убрал его в карман. На следующий день мне позвонили из Управления президента и узнали подробности ситуации. Эффект обращение возымело не сразу. Но, когда сменилось руководство Минобороны, академия буквально родилась второй раз. Теперь уже со стороны Генштаба мы получаем полную поддержку.
- Восстановит ли учебное заведение всё, что успели разрушить?
- Это дело не одного года. Во время всей этой неприглядной истории академия потеряла часть преподавателей, не обновлялась учебно-материальная база. Мы ведь были передовым вузом, у нас докторов военных наук было больше, чем где-либо! Из моих 45 лет службы академия - одно из самых дорогих воспоминаний. Я рос, и вместе со мной рос коллектив.
Недавно академия встретила новых курсантов. Я был на присяге и видел этих ребят, видел, что у них есть чувство долга. Знаете, текст присяги можно прочитать формально, а можно - сердцем. Теперь очень важно научить этих ребят не только военному делу, но и пониманию, что от них очень многое будет зависеть. В зенитно-ракетных войсках, например, расчёты соревнуются в быстроте заряжания установки. Чтобы получить "отлично", нужно уложиться в 1 мин. 20 сек., "хорошо" - полторы минуты, удовлетворительно - 1 мин. 40 сек. Это делают три человека, на них даже смотреть больно, насколько это тяжёлая физическая нагрузка. Но выполнять норматив нужно не потому что так захотелось командиру, а потому что самолёт противника за минуту пролетит 15 км, ещё 20 секунд - и уже 17 км... Успеть нужно, чтобы вовремя отразить воздушный удар. И так во всём.
Поражение американцев
- Вы работали во Вьетнаме в должности военного советника, когда там случился конфликт с США. Что там происходило в это время?
- Я всегда говорю, что не заканчивал академию Генштаба - вместо неё у меня был Вьетнам. Я был старшим группы советских военных специалистов. Мы прибыли туда 14 декабря 1972 года, а 18 декабря начались ожесточённые бомбардировки. Американцы пытались помешать объединению Южного и Северного Вьетнама, "наказать" страну массированной атакой. Привлекли всю авиацию юго-восточной Азии, новейшие самолёты, которые очень тяжело было сбивать. Применяли помехи, лазерные бомбы. Благодаря нашей совместной работе с вьетнамцами американцы за две недели потеряли 81 самолёт: 54 сбили ракетчики, 20 зенитчики и семь лётчики. Потерпев такое сокрушительное поражение, 30 декабря они прекратили операцию. Через месяц в Париже были заключены соглашения о выводе американской авиации из страны.
Такого отношения к нам, как во Вьетнаме, я не видел нигде. Часто идёшь по улице, тебе навстречу несётся мальчишка или девочка и кричит: "Льен со, льен со!", то есть "советский человек", глаза горят. А ведь ребёнок перенимает это от родителей! Хорошие отношения с этой страной у нас сохранились до сих пор.
- Жизнь военного - это постоянные переезды и напряжение. Вам никогда не хотелось сменить профессию на мирную?
- Выступая перед нашими курсантами, Владыка Виктор правильно заметил: мы не работаем, мы служим. Служба - это не с девяти до шести, это постоянно, тебя в любой момент могут вызвать. Но чтоб я подумал уйти из армии? Нет, никогда! Если бы начинал жизнь заново, снова пошёл бы служить. Учёл бы свои ошибки, ведь кто без них обошёлся? Но, во всяком случае, я знаю, что служил честно.
Мэр говорит "до свидания" 
Мужское дело. Артём Гатаев о настоящих бойцах, любви к стране и женщине