«Село убивает безразличие». Врач – о жизни в тверской глубинке

«На селе страшнее всего безучастность, нежелание людей менять жизнь к лучшему. Государство старается привлечь молодёжь: предоставляет жильё, выделяет подъёмные. Но это даёт незначительный эффект», – считает врач общей практики посёлка Березайка Бологовского района Татьяна Игнатьева.

Восемь лет назад она сменила ведущие клиники страны на офис доктора в тверской глубинке. Корреспонденту «АиФ Тверь» Татьяна Владимировна рассказала, что очаровало её романтическую натуру, а что развеяло иллюзии и как удержать дипломированного специалиста на селе.

Путь к сердцу

Елена Тихонова, «АиФ Тверь»: Вы получили блестящее образование, работали в лучших клиниках северной столицы, стажировались во Франции. Как Вас занесло в глубинку?

Татьяна Игнатьева: Вспоминаю этот момент жизни как приключение. Окончив в Санкт-Петербурге лечебный факультет «первого меда» пошла терапевтом в больницу имени Соколова. На лечение ко мне попал советник президента Франции. При выписке он поинтересовался, как можно меня отблагодарить. Я в шутку сказала: «Хочу стажировку в вашей стране». А спустя несколько месяцев меня пригласили в Безансон. Как упустить такую возможность? Потом мне предлагали открыть русско-французский медцентр, но я отказалась: работала тогда в НИИ кардиологии имени Алмазова. Трудилась в одном из самых тяжёлых отделений – кардиохирургическом, где оперируют пациентов с пороками сердца.

Сказать, что работы было предостаточно, значит ничего не сказать. Дома оказывалась глубоким вечером, по ночам писала диссертацию. Копилась усталость. В какой-то момент решила сменить род деятельности и попробовать себя кардиологом-консультантом в командировочной работе. Одним из мест визита стало Бологое.

– Наверное, до этого о Бологом Вы слышали только из песни «Весёлых ребят», представляли себе станцию с несколькими улицами. Каковы были первые впечатления?

– Я действительно думала, что это небольшой населённый пункт с частными домами. А тут оказался город с огромным озером в центре! Минут десять стояла как завороженная. Потом поделилась впечатлениями с мамой: она знала, что я мечтаю о доме на берегу. Сразу предложила продать квартиру в Санкт-Петербурге и переехать. В Бологом судьба свела меня с женщиной, которая сдавала домик в Березайке. Это в 14 км от райцентра. Там встретила будущего супруга. Затем были деревенская свадьба, открытие своего кардиоцентра в Бологом. Правда, после рождения ребёнка я отказалась от бизнеса. А тогда за консультацией ко мне обращались не только жители, но и доктора с просьбой расшифровать кардиограммы пациентов.

Женское счастье

– Молва о кардиологе из глубинки дошла до Твери. Вам предлагали место в районной и областной больницах. Почему не уехали?

– С появлением на свет первенца осознала: вот оно – счастье. Когда главный врач Бологовской центральной районной больницы понял, что переезжать у меня нет желания, порекомендовал устроиться сельским врачом. Я согласилась. Как молодой специалист, получила деньги на улучшение жилищных условий – купили с мужем дом. Отремонтировали его на подъёмный миллион, который платят врачам на селе. Завели живность, родился второй сын. Мне приятно жить рядом с природой, наблюдать за сыновьями, бегающими босиком, готовить еду из овощей со своих грядок. Чего ещё желать?

В нашем офисе неплохие по сельским меркам условия. Да, оборудование и мебель с прошлого века. Кушетка – и та моя. Но всё необходимое есть. Березайке повезло: на округ, где почти 4 000 жителей, два врача: я – кардиолог – и Лидия Васильевна Фёдорова – педиатр. У нас сложился тандем. У меня до сих пор хорошие отношения с коллегами из Алмазовского центра. Бывает, вижу, что пациенту необходима операция. Для этого нужно обследоваться. Чтобы сделать, например, коронарографию, нужно съездить в Тверь и не один раз. А у людей зачастую нет ни денег, ни возможности добраться. Тогда звоню бывшим коллегам – наших пока берут. Ведь, когда речь идёт о жизни человека, нужно использовать любую возможность.

К сожалению, не все это понимают. Недавно в Вышневолоцкую больницу госпитализировали дедушку 83 лет из нашего села с явной стенокардией. Говорю: «Ему надо в областную – делать стентирование, иначе мы его не спасём». Он даже под капельницей синел! А мне: «Ничего острого нет», – и так, между прочим: «У него же возраст…» Под нажимом в итоге госпитализировали, сделали в Твери операцию. Всегда можно найти выход. Если надо, связаться и с главврачами, и с минздравом. Будешь стучаться в двери – их откроют.

Четыре «скорые» на весь район

– А другим сёлам в районе так же повезло?

– Нет, состояние медучреждений оставляет желать лучшего. В деревне Заборки, что в 25 км от нас, в фельдшерско-акушерский пункт зимой не зайти: его печкой не протопить. Принимаем пациентов в кабинете администрации. В деревне Рютино планируют построить модульный фельдшерско-акушерский пункт. Ждём в этом или в следующем году. Пока же выезжаем туда раз в месяц, если машина не сломана: в ремонте она большую часть времени. Людям иногда приходится вместо нас вызывать «скорую» из Бологого. И хорошо, если она не занята: на весь район – четыре дежурные машины, две из которых часто возят пациентов в Тверь или Вышний Волочёк.

Серьёзные проблемы с плановыми медосмотрами. Мобильный маммограф приезжает раз в год: принять могут не более 50 женщин, а потребность куда больше. Маммографию можно сделать в Вышнем Волочке или Твери. Но кто поедет ради обследования? Национальная беда: пока не заболит – в больницу ни ногой.

– С какими трудностями сталкиваются люди, сменившие город на село?

– Быт здесь наладить можно. Но изменить деревенский менталитет – нет. Одно время я была сельским депутатом. Думала, чтобы не ждать улучшений годами, надо работать вместе с властью. Но многие мои инициативы не были услышаны. Поняла, что одна я здесь не воин, и сложила полномочия. Ещё на селе непросто дать ребёнку образование. Да, есть библиотека, Дом культуры. Однако это досуг.

– Но в вашем посёлке большая школа, где учатся порядка двухсот детей…

– Желания посещать её особо нет. Учат, что называется, по старинке, дети материал на уроке усваивают плохо. Детишки у нас смышлёные, развитые, по своей природе талантливые. Просто в век цифровых технологий к ним не применяются новые методики обучения. Большинство школ давно используют интерактивные доски. У нас они, оказывается, тоже есть, учителя даже прошли обучение. Но интерактивные занятия не проводят: нет времени на разработку таких уроков. А ведь это возможность донести материал до школьников, которые постоянно сидят в гаджетах.

Изменить застаревшую систему, наверное, могла бы молодёжь. Но попасть в сельский педагогический коллектив не просто: педагоги-пенсионеры делиться своими ставками не хотят. Из-за такого отношения к образованию на селе мы с супругом всерьёз подумывали о переезде. Мой сын сейчас дополнительно занимается в интернете, ездит к репетиторам. Другого выхода не вижу. На днях разговаривала с заместителем главы администрации Бологовского района Юлией Шлыковой. Решили, что в нашей школе повысят квалификацию учителей и внедрят на занятиях информационные интерактивные доски, а к новому учебному году заменят все окна.

Конечно, можно жить в городе, а на село ездить работать. Но это неправильно. Земский доктор должен быть рядом со своими больными. Всегда, а не только в рабочее время.