Начался театральный сезон, а буквально накануне указом главы государства заслуженный артист России актёр Тверского театра юного зрителя Александр Романов награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Персонажам Романова верят и дети, и взрослые: когда он на сцене, спектакль завораживает. Сегодня актёр – гость «АиФ в Твери».
Винни-Пух и все-все-все
Денис Кузнецов, «АиФ Тверь»: Александр Борисович, какими премьерами в этом году порадует зрителей Тверской ТЮЗ?
Александр Романов: В июле театр выпустил спектакль «Остров сокровищ» (9+) по роману Роберта Стивенсона, в котором я играю Джона Сильвера. Поставила его режиссёр Вероника Вигг, вновь приехавшая к нам из Великобритании. Ранее она ставила у нас «Чайку» Чехова (16+), «Грозу» Островского (16+) и моноспектакль «Головлёв» (14+) по роману Салтыкова-Щедрина «Господа Головлёвы». В нём я играю Порфирия (Иудушку).
С 22 сентября начнутся премьерные показы музыкального спектакля режиссёра Натальи Пахомовой «Вождь краснокожих» (6+) по одноимённой новелле О. Генри. Многие читали или видели в кино эту очаровательную историю о маленьком хулигане Джонни, которого захватили мошенники с целью выкупа. За что и поплатились: паренёк не давал им покоя. Теперь появилась и наша версия – думаю, она придётся по вкусу и детям, и взрослым.
Весной следующего года худрук Городского театра Санкт-Петербурга Наталья Лапина сделает в нашем городе необычную постановку о Винни-Пухе (6+): роли там играют только актёры старшего возраста. Такое произойдёт впервые в истории Тверского ТЮЗа, во всяком случае, я ничего подобного вспомнить не могу, хотя работаю здесь уже 35 лет. А под Новый год Ирина Васильева – режиссёр спектакля «Митина любовь» (14+) – подготовит праздничный спектакль для малышей «Куда пропал волшебный принц». За год до этого порадовали зрителей мюзиклом «Изумрудные бусы» (3+) режиссёра Евгения Зимина по мотивам сказки Одоевского «Мороз Иванович».
И конечно, осенью театр примет участие в гастролях и смотрах. Например, в конце сентября со спектаклем «Головлёв» театр отправится на XIII Международный Волковский фестиваль в Ярославль. В ноябре на VI Большом детском фестивале в Москве представим наш музыкальный спектакль «Пигмалион» (12+) по бессмертной пьесе Бернарда Шоу.
– Лично вы ставили новый спектакль к этому сезону?
– Премьера моей инсценировки «Преступления и наказания» Достоевского под названием «Поединок» (12+) прошла в феврале. На первый план я вывел психологическую дуэль следователя Порфирия Петровича и преступника Родиона Раскольникова. Да, у меня есть режиссёрские постановки, но при этом я не считаю себя режиссёром. Когда ставлю спектакли, делаю это с удовольствием как актёр, имеющий опыт.
Добрый Сильвер
– У вас положительный актёрский типаж. Становится ли это проблемой, когда нужно играть отрицательных персонажей, например того же Джона Сильвера?
– Не бывает однозначно добрых или злых людей. Станиславский говорил: «Играя злого, ищи, где он добрый; играя доброго, ищи, где он злой». Тот же Джон Сильвер – жестокий пират, злодей, человек, который пойдёт на всё ради золота, переступит через кого угодно. Но он одинок, у него нет никого, кроме попугая Флинта. Наверное, поэтому он испытывает привязанность к мальчику Джиму – в чём-то даже отцовскую привязанность. На репетициях мы с Вероникой Вигг поймали себя на мысли, что у Сильвера есть человеческие чувства – во всяком случае, нам так показалось.
Ужас актёрской профессии в том, что каждая новая роль – чистый лист, а ты словно абитуриент: ничего не знаешь, руки-ноги скованы. Но в творчестве по-другому, наверное, нельзя. Ученик Станиславского и племянник Антона Чехова актёр Михаил Чехов говорил: «Если я всё знаю о своём персонаже, мне становится скучно». Зато неизвестность – она будоражит. Я убеждён, что нужно всё время «будить себя».
– Должны ли актёры читать не только сценарий, но и произведение-первоисточник?
– Уверен, что актёр обязан читать и то, и другое, а также знать композиторов и художников, чьи произведения задействованы в спектакле. Это не только помогает войти в образ, но и осеняет временами. Сам я в свободное время читаю всё, что достойно внимания. У меня принцип, которому следую и ему же учу своих студентов: если ты открыл книгу, то не имеешь права её закрыть, пока не прочитаешь. Люблю детективы и книги по истории: последние помогают изучать образы и характеры людей, которых можно сыграть на сцене.
Некоторые режиссёры хотят, чтобы актёры были tabula rasa (латинское крылатое выражение, означающее «чистая доска» – ред.): якобы знания мешают перевоплощению. Но, на мой взгляд, это неправильно. Недаром студентов театральных вузов и колледжей учат наблюдать за жизнью, людьми, прислушиваться к себе.
Просто пример из истории. Композитору Александру Бородину, автору оперы «Князь Игорь», долго не давался «плач Ярославны». Не получалось. Однажды, стоя на набережной Невы, он увидел падающий в воду кленовый лист. Понаблюдав за ним, композитор вернулся в дом и быстро написал то, над чем так долго бился.
Процентщица Арина Родионовна
– Как, на ваш взгляд, отличить хороший спектакль от плохого?
– Плохих спектаклей не бывает, бывают неудачные. Антон Чехов говорил: «В театре может быть всё, кроме скуки». А мой профессиональный опыт подсказывает: в постановке всё может быть правильно и грамотно, потрясающие мизансцены, музыка и свет, актёры стараются, но зрителю почему-то скучно. Наверное, потому, что нет в таком спектакле чертовщинки. Вообще, искусство – достаточно странная вещь: в нём всё должно быть правильно, но что-то обязательно должно быть неправильным!
– А чем отличается публика в Твери от зрителей в Кимрах или Вышнем Волочке, где тоже есть театры?
– В районных центрах зрители более непосредственны. «Ух ты!», «Ничего себе!», «Вот это да!» – там это обычные эмоции на мизансценах. Каждая реакция на каждый спектакль в чём-то уникальна, и мы заряжаемся от неё. В областном центре, кстати, нечасто смеются даже над комедиями.
Отдельная тема – критики. Недавно во время гастролей в Перми я участвовал в обсуждении спектаклей местными критиками. Они хвалили постановки театров своего региона и «утюжили» работы гастролёров. Обычные же люди ведут себя иначе. В театре «Боярские палаты» в Москве, где мы показали один из наших спектаклей, зрители не расходились минут 40, обступили нас, задавали вопросы.
– Помните ли истории, связанные с необычной реакцией зала?
– Пожалуй, нет. Зато помню все свои оговорки. В спектакле «Преступление и наказание», поставленном в 1999 году покойной ныне Ларисой Леляновой, я играл Порфирия Петровича, а мой коллега Андрей Иванов – Раскольникова. По тексту романа следователь приходит к нему домой и спрашивает: «Уж не студент ли топором укокошил старушку-то нашу Алёну Ивановну?» А я произнёс на сцене следующее: «Уж не студент ли топором укокошил старушку-то нашу Арину Родионовну?» Внезапно понимаю, что именно я сказал. У Андрея округляются глаза, и тут мы с ним начинаем трястись от смеха. А вот зал на оговорку не отреагировал.
Мечты сбываются
– Что помогает вам в наше сложное время держаться, продолжать жить и работать?
– Слово «надо». Надо что-то делать, чем-то интересоваться. Репетировать, даже когда не хочется или устал. Это держит на плаву. Бывает, достаточно 15 минут самовнушения, чтобы собраться и начать действовать.
– О чём мечтаете как актёр?
– Играть, конечно. Например, Иудушку Головлёва я мечтал сыграть со студенческой скамьи. И вот год назад Вероника Вигг вдруг меня спрашивает: «Как вы относитесь к Салтыкову-Щедрину? Я хочу поставить «Господ Головлёвых», и у меня для вас есть роль Иудушки». Я словно онемел. Так что приходите на спектакль!
А ещё я мечтаю о том, чтобы жизнь всегда оставалась интересной.
Досье
Александр Романов. Родился 28 августа 1956 года в Калинине. Выпускник Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. В Тверском ТЮЗе служит с 1988 года. Сыграл более 50 ролей в театре, опереттах и кино, поставил восемь спектаклей. Преподаёт актёрское искусство в колледже культуры им. Львова.
