Михаил Круг не любил слово «шансон» и никогда не называл себя шансонье. Но именно его в России считают королём этого жанра. 1 июля исполняется 22 года, как убили Михаила Владимировича. В певца стреляли в собственном доме, убийц искали долгих 17 лет.
Как сегодня живёт семья Михаила Круга, чем занимаются его дети и кому он посвящал свои песни, рассказала родная сестра музыканта Ольга Круг.
«Миша, надо работать»
Екатерина Евсеева, «АиФ Тверь»: Ольга Владимировна, какие отношения у вас были с братом?
Ольга Круг: Я была старшей сестрой и пыталась воспитывать Мишу, но он не очень подчинялся. В школьном возрасте мы дрались, ругались, кидались подушками. А потом выросли и разошлись по своим компаниям. Становление Миши как артиста проходило уже не на моих глазах, так как я вышла замуж и уехала в Мурманск, где прожила 18 лет. Но, когда у него вышел дебютный альбом, он мне одной из первых прислал кассету. Потом Миша приехал на гастроли в Мурманск и позвал меня на концерт. Помню, что тогда собрался полный зал, все аплодировали. В этот момент я поняла, что мой брат – знаменитость.
Вообще, в старшем возрасте Миша стал опорой для всей семьи. Когда я вернулась в Тверь, он помог мне купить квартиру и подарил машину. Очень любил маму, дарил ей подарки, цветы, одевал, построил дом. Но он не только нам помогал. К нему многие обращались, и в помощи он не отказывал.
– Думали ли вы, что Михаил станет таким известным?
– Нет, конечно. В музыкальной школе он отучился игре на баяне только одну четверть, а потом стал прогуливать занятия. Мама решила его не мучить и забрала из музыкальной школы. Потом у Миши появилась гитара, и он начать петь на домашних праздниках, в своей компании, развлекал девчонок. Играл на гитаре в армии и после армии, очень чётко копировал Высоцкого… А его профессиональный путь начался в 1987 году с конкурса «Это моя песня», который тогда проходил в Твери во Дворце культуры «Металлист». Миша там исполнил две свои песни: «Про Афганистан» и «Мой сосед». Его отметил председатель жюри Евгений Клячкин и сказал: «Миша, тебе надо работать».
С этого момента брат начал активно писать, отсматривал для себя по ресторанам музыкантов, искал студии, где можно записать качественный звук. Это сейчас везде хорошее оборудование, а тогда музыку делали чуть ли не на коленке. В 1994 году Миша выпустил первый лицензионный альбом «Жиган-лимон», который и принёс ему славу на всю страну. А ещё через восемь лет Миши не стало. Он так мало успел…
Кем была девочка-пай?
– Как ваш брат писал песни, кому посвящал свои строки?
– Мама всегда вспоминала: как зайдёт к нему в комнату – кругом листы с перечёркнутыми строками или разбросанная скомканная бумага. Миша любил писать по ночам, спать ложился под утро. Он много пел про наш город, про судьбу человека. Много в его творчестве и лирических песен, но практически все они посвящены одной женщине – его первой любви Марине Степановой (сейчас – Базанова).
Они познакомились в общей компании, когда им было ещё по 15 лет. В его строчках – вся их история: как он влюбился, как читал ей первые стихи, как они были вместе, расстались, а потом встретились через 15 лет, как он крестил её дочь… Это про их отношения он поёт «Добрая, глупая, давняя боль». Их расставанию посвящены строки «Ты не та, чьё имя первая любовь и красота, а имя твоё – горькая печаль». Обращением к Марине заканчивается песня «Давай поговорим», где он поёт: «Как жаль, что ничего у нас уже не будет». Известная песня «Девочка-пай» – тоже о Марине. Миша пронёс эту любовь через все свои песни.
– Михаил Круг ни разу не сидел в тюрьме, однако эта тема занимает большое место в его творчестве, а песня «Владимирский централ» стала чуть ли не гимном заключённых. Откуда интерес к такой тематике?
– Могу только предполагать, что это связано с детскими впечатлениями. Дело в том, что мы много времени в детстве и юности провели на Пролетарке. Сначала сами там жили, а потом приезжали на выходные и на каникулы к бабушке. А это всегда был сложный район. Сама помню, как много там было мужиков в синих майках и с татуировками. А Миша дружил с местными мальчишками – у кого-то из них отец сидел, у кого-то брат. Миша всё это видел. Позже в одном из интервью он скажет, что тогда время было такое: полстраны сидело, полстраны передачки носило.
Ещё брата часто приглашали выступать на мероприятия местных авторитетов. Отсюда даже пошла версия, что песню «Владимирский централ» Мише написал Александр Север – известная криминальная личность. Однако, насколько я знаю, именно эту песню Миша сочинил сам, хотя творческие отношения у Михаила с Севером были, они выпустили три другие песни в соавторстве. Север, который, кстати, с детства писал стихи, указан там как Александр Белолебединский. Это был его творческий псевдоним.
Нервные срывы
– Ваш брат очень любил Тверь и воспевал наш город на всю страну, но из-за блатной тематики к нему здесь порой возникало неоднозначное отношение…
– Миша сам всегда говорил: «Меня везде так встречают, как никогда не встречали в Твери». Так было раньше, так остаётся и сейчас. Вот уже 22 года я провожу фестивали имени Михаила Круга, организую экскурсии по местам, связанным с Мишей. К нам едут туристы из разных уголков страны. При этом среди самих тверичан такого интереса нет. Более того, несколько лет назад из центра города даже просили убрать памятник Мише. Инициативная группа писала, что это памятник шофёришке, который возомнил себя певцом (в молодости Михаил работал водителем на автобазе, развозил продукты по магазинам – прим. авт.). Скульптуру не убрали, но всё равно некоторые считают зазорным, что уроженец Твери – шансонье. Хотя сам Миша, кстати, никогда так себя не называл. На его визитке всегда было написано: «Певец русского жанра и городского романса».
– Как вы узнали, что Михаила больше нет? Как это пережила семья?
– В тот день мы с мужем были на даче. Рано утром к нам приехали рабочие, которые строили дом у Миши, и сказали, что ночью в него стреляли. Мы сразу поехали в город. У дома было много машин, приехали друзья, уже велось следствие. Маму разбудили ещё ночью – сразу, как только всё случилось. Сосед повёз Михаила в шестую больницу и всем тут же позвонил. Это стало большой неожиданностью и потрясением для всех. На Ирине, его жене, вообще не было лица. Она же тогда ещё совсем девчонкой была, Миша привёз её сюда из Челябинска, у них только что родился сын Саша – и тут такой удар. Она ещё долго ходила потухшая.
Она ведь, по сути, осталась одна с тремя детьми. Надо было растить Маринку – её дочь от первого брака, Диму – сына Миши от первой жены – и их общего сына Сашу, которому на тот момент был всего месяц. Диме, кстати, было 13 лет, он все переживания держал в себе, а Ира над ним оформляла опекунство. Саша как-то рассказывал, что в подростковом возрасте у него были нервные срывы из-за того, что понимал, что никогда не увидит папу.
Живёт в его доме
– Не так давно дом Круга выставляли на продажу. Почему было принято такое решение?
– Продать часть дома пытался старший сын Михаила – Дима. Он по характеру более закрытый, но нам удалось с ним найти взаимопонимание, дом уже снят с продажи. Сегодня мы все здесь живём: я и Дима со своей женой и двумя детьми. Дима работает в полиции, в свободное время помогает мне делать 3D-сувениры для моих экскурсий и фестивалей. Это общее дело нас объединяет. Ему важно видеть, насколько ценят творчество его отца.
– Веселов, стрелявший в Круга, давно убит. Но Александр Агеев, который был с ним, сидит пожизненно и периодически даёт интервью. А что бы вы сказали Агееву, если бы увидели его лично?
– У меня нет желания с ним встречаться – ни говорить, ни видеть. Мне достаточно того, что я видела его наглое лицо на экране телевизора. Мама не дожила до того момента, как назвали имя убийцы. Дело ведь висело годами. Но нам не легче от того, что мы теперь всё знаем. Мишу ведь не вернуть.
