«В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ МОРО-ЗОВСКИЕ КАЗАРМЫ ОПУСТЕЛИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ НАПОЛОВИНУ: НА ФРОНТ УХОДИЛИ ИЗ КАЖДОЙ СЕМЬИ. УХОДИЛИ БЫСТРО, БЕЗ ГРОМКИХ ПРОВОДОВ И ДОЛГИХ ПРОЩАНИЙ. ГОРЕ ПОСТУЧАЛОСЬ ТОГДА ВО ВСЕ ДВЕРИ. ПЕРЕД ОБЩЕЙ ТРАГЕДИЕЙ И ДУШЕВНОЙ БОЛЬЮ МЫ ВСЕ СТАЛИ ЕДИНЫМ ЦЕЛЫМ», -ВСПОМИНАЕТ РАИСА ТРОИЦКАЯ, ЖИТЕЛЬНИЦА ТВЕРИ.
Детство, выпавшее на годы Великой Отечественной, она провела в родном Калинине. События тех лет, несмотря на восьмилетний возраст, крепко врезались в её память. О днях оккупации и стойкости жителей города Раиса Ивановна рассказала нашему еженедельнику накануне 74-й годовщины освобождения города от немецко-фашистских захватчиков.
«ВСЁ РАВНО ВАМ ПОДЫХАТЬ»
- Раиса Ивановна, какие события предваряли оккупацию Калинина и почему вашу семью не эвакуировали?
- Захват города не стал большой неожиданностью. Наши войска перед отступлением взрывали промышленные объекты, чтобы они не достались фашистам. На территории Мо-розовских казарм, где жила моя семья, уничтожили прядильную фабрику. Ещё нас очень сильно бомбила немецкая авиация. Люди по возможности старались покинуть Калинин. У кого были родные в деревнях, бежали туда. Кому-то предлагали эвакуацию, как нам. Маме со мной и моей сестрой в установленное время велели выйти на дорогу и ждать машину, которая нас заберёт. Мы простояли почти целый день. Машины ехали, но мимо. Вместо людей в их кузовах были мебель и даже фикусы в кадках. Я их запомнила особенно отчётливо, наверное, из-за обиды. Не знаю, кто посчитал, что вещи важнее людей, наверное, некие граждане, имеющие власть и влияние. Потом, в послевоенное время, на нас будто стояло клеймо — были в оккупации. Маму даже исключили из партии. Мы пошли из города пешком, но, когда увидели на дороге немецкий танк, решили вернуться. Утром нам сказали, что Калинин захвачен.
- Что было самым страшным в этот период?
- Пугали бомбёжки, к которым невозможно было привыкнуть. И жертвы. У меня на глазах оторвало ногу нашей соседке, тёте Лиде Волнушкиной, кассиру столовой ткацкой фабрики. Я подумала, нужно ногу «приставить» обратно, словно кукле. Подошла, подняла её, увидела кровь и торчащую кость. Это было так жутко, что я долго кричала без слёз. Ведь мы были дети и до конца не осознавали весь ужас происходящего. Жутко было, когда маму по доносу предателя-старосты забрали немцы. Однажды он собрал всех жителей нашей казармы на кухне и объявил: «Красной Армии в Калинине не бывать!». Мама ответила: «Ещё как бывать!» За это староста хотел её задушить. Маме удалось вырваться. Почти сразу за ней пришли. Бросили в подвал одного из зданий на бульваре Радищева вместе с другими пленными. Мужчины и женщины в одном помещении, ни воды, ни еды, вместо туалета — бадья. Говорили: «Всё равно вам подыхать»! За арестованными следили свои же, из предателей. Тогда уже все знали, что коммунистов рас- стреливают, не щадят и их родных. Страшно представить, что было бы с мамой, если бы через три дня город не освободили. Мы в это время, по совету соседей, скрывались у бабушки. Помню её «квартирантов»: три молоденьких немца, почти подростки. При отступлении гитлеровской армии они намеренно сдались в плен: говорили, что больше не хотят воевать.
МАЛЕНЬКИЕ ГЕРОИ
- Проявляли ли героизм дети, ваши ровесники ? Какой вклад в Победу они вносили?
- За несколько дней до конца оккупации немцы подбили наш самолёт-разведчик над разрушенной прядильной фабрикой. Лётчик выпрыгнул с парашютом, по нему стреляли. Это увидели наши мальчики Толя Глухов, Гена Щербаков и Гурьянов, его имени я не помню. Им было по 12 лет. Они оттащили раненого в «красный уголок» казармы № 17, в которой жили. Немцы не обратили на это внимания. Ребята сумели выходить лётчика, никому ничего не сказав! Приносили еду, дежурили, делали перевязки. Тайной они поделились только с советскими офицерами, и те раненого забрали. Времени на благодарности не было, войска шли вперёд. А ведь ребята совершили настоящий подвиг, иначе красноармеец замёрз бы в руинах. В двадцатых числах декабря друзья отправились в Мигалово и подорвались на минах. Гена погиб, ещё одному мальчику оторвало ухо. После войны тот лётчик приезжал к своим спасителям, но их семьи переехали. Незадолго до освобождения мы с подругой случайно наткнулись на разведчика в Морозовском городке. Он буквально вырос из-под снега у нас на глазах. В маскировочном халате, видно только лицо, совсем молодой. Спросил, знаем ли мы, где живут немцы, и мы сразу показали ему их штаб. Он размещался в детском саду. Узнали мы об этом случайно: однажды забрались на его территорию за игрушками и столкнулись с вражеским часовым. Потом нам рассказали, куда мы чуть было не попали! Но это был не главный штаб, основной размещался на Советской улице.
ГОЛОДНОЕ ВРЕМЯ
- Чем запомнился освобождённый Калинин?
- Советские танки встречали всем городом и плакали. Были счастливы, хотя стояли голодные и холодные времена. Гнилую осклизлую картошку мы считали вкуснейшим лакомством. Из неё жарили лепёшки. Жителям частного сектора было чуть проще. Дома протапливались легче, оставались запасы с огородов. А у нас - ничего. В первую военную зиму мы сожгли из мебели всё, что можно: в комнате осталась лишь кровать. Грелись кирпичами: накаляли их на печке, заворачивали в тряпку, клали в ноги и рядком, плотно друг к другу, ложились спать.
Новый, 1942 год встречали за пустым столом. Еды не было, но ёлку всё равно поставили. Потом мама стала ходить по деревням, шить за еду. Что-то из вещей меняла на продукты. Однажды за мою куклу ей дали почти два мешка картошки. Куклу ту ещё с Финской войны привёз отец. Она была настоящей редкостью! Не знаю, сколько километров мама тащила эти мешки на себе: сначала один пронесёт метров на 50 вперёд, бросит, возвращается за другим. Так и шла.
Потом стали выдавать хлеб, выходило 1 кг 100 граммов на троих. Я свою часть почти не ела, отдавала сестре и маме: меня в школе иногда подкармливали одноклассники. Потом ввели карточки. Жителям города выделили участки земли. Мы сажали на своём картошку, ели её с кожурой, ничего не выкидывали. Летом нас забирали в детский лагерь, там кормили сытно, четыре раза в день. Так наше государство сберегло нам жизни.
БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ
- Что, на ваш взгляд, помогло людям пережить страшное время?
- Чувство товарищества. Мы превратились в одну большую семью. Все поддерживали друг друга, вместе радовались и плакали. Если кому-то пришла похоронка, значит, идём туда, разделить горе, обнять, поцеловать. Так легче пережить страшное. Я не встречала больше такого единения, как в эти дни! И, конечно, помогала вера. Никто не сомневался в Победе, это придавало сил. Сразу после освобождения ослабленные люди дружно вышли приводить город в порядок, разбирали завалы. В начальной школе на территории Морозовского городка была немецкая конюшня. В считанные дни всё вычистили, убрали, соорудили печь, и мы начали учиться.
- Каким вам запомнился День Победы?
- Казалось, в этот день все вышли на улицы. Люди плакали навзрыд. Это были слёзы счастья и горечи. Плакали по убитым мужьям и сыновьям, от надежды на возвращение солдат, от ужаса пережитого. Никто никого не стеснялся. Этот день невозможно забыть. Когда сейчас за рубежом нашу страну обвиняют во всех немыслимых бедах, а фашизм снова проявляет себя, нашему поколению особенно горько и обидно. Это страшная несправедливость. Своей страной нужно гордиться, нужно любить её любую. Времена бывают разные - надо мужественно разделить их со своей Родиной. Иначе не может быть.
ЗА НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ В КАЛИНИНЕ ВОССТАНОВИЛИ РАБОТУ ПЕКАРЕН, ХЛЕБОЗАВОДА, ГИДРОЭЛЕКТРОСТАНЦИИ, ВОДОПРОВОДА И ПОЧТЫ.