В 2013 году к юбилею событий Смутного времени Игорь Марков воссоздал образ святого Феоктиста Тверского, убитого интервентами, по сути, вернув это имя из небытия. Икону отметил патриарх, её утвердили как образец.
За 27 лет своего служения мастер написал около 400 икон, их можно увидеть в православных церквях нескольких стран и, конечно же, в храмах Твери. Своим служением художник-иконописец помогает духовно-нравственному развитию людей, в том числе детей. Сегодня Игорь Марков – гость нашей редакции.
Путь длиною в жизнь
Денис Кузнецов, tver.aif.ru: Игорь Владимирович, с чего началась ваша иконописная история?
Игорь Марков: В начале 90-х годов я зашёл в разгромленную ворами церковь Успения Пресвятой Богородицы в Лихославле, где служил алтарником. Убирая, наткнулся на повреждённую икону святителя Николая Чудотворца. С благословения настоятеля храма забрал её с собой, чтобы отреставрировать, хотя обычно такие останки сжигали или переписывали, если была возможность. Позднее понял, что для качественной реставрации надо изучить иконопись. Стал учиться этому, читать литературу, посещать школу иконописи. И отреставрировал. Она хранится у меня и будет храниться у моих потомков.
Дальше начался путь длиною в жизнь, сейчас он продолжается. Сначала мне просто хотелось освоить это искусство, изучить стили и направления. Обучался в Троице-Сергиевой лавре, затем в Школе церковных ремёсел Андрея Запрудного. И пришёл к убеждению: чтобы понять, как мыслили иконописцы прошлого, недостаточно художественного или даже иконописного образования: нужно быть историком. Например, есть икона «Взыскание погибших», где Богоматерь изображена с непокрытой головой. На первый взгляд, это нарушение канона. А на самом деле Богоматерь опростоволосилась, то есть сняла с себя платок и покрыла им наши грехи. Эта икона является божественным изображением матерей и отцов, которые молятся за своих детей. Но это я понял потом, когда уже учился на историческом факультете ТвГУ.
Код мастера
– Почему в иконе всегда есть золотой цвет?
– Это самый яркий цвет, который лучше всего подчеркивает обратную перспективу. Также золото обозначает спасение и преображение человеческой души. В иконе любой штрих имеет значение. Например, одежда – это символ добрых дел, подвига веры, образа жизни, особенности характера. Мученики пишутся чаще в синей или в красной одежде – символ того, что через свой земной подвиг они не только уподобились Спасителю, но и стали нашими небесными защитниками. Даже современная одежда в иконе перерождается и имеет особый смысл. Когда я работал над образом святой Матроны Московской (скончалась в 1952 году. – Ред.), я написал её платье лазуритом и прописал на нём горошки как жемчужины. Получилось, что Матрона Московская стяжала себе Тайну Божию и Благодать и молится за нас. А если одежда рваная, считается, что человек был грешником.
– На ваш взгляд, тверичане понимают информацию, «закодированную» в иконе?
– С благословения тверских епископов до пандемии коронавируса я проводил занятия по истории, теории и символике иконописи, в том числе в воскресных школах, участвовал в Михайловских чтениях. Когда рассказываешь об этом, люди преображаются. Некоторые слушатели даже шутили: «Ты нам всё разжевал, осталось только купить краски и написать икону».
– А есть ли у людей интерес к тому, что икона пытается донести до них?
– Интерес есть у современных детей. Это поколение, которого мы ждали. Я очень рад, что нашёл единомышленников. С ребятами приятно общаться, они понимают, что господин – дух, а не тело и что дух в иконе – главное. Ребята знают, что есть те, кто носит крест, и те, кто ходит в храм. Детей на службах, кстати, становится больше.
– Как относитесь к современным технологиям в иконописи, например к 3D-принтеру?
– Думаю, всем – не только иконописцам – нужно относиться к этому одинаково. Седьмой Вселенский собор 787 года осудил иконоборчество и постановил, что иконы могут быть написаны в любой технике и любыми доступными средствами. Главное, чтобы они несли слово проповеди Божьей, были каноничными и почитались. Если кто-то печатает икону на 3D-принтере, ради Бога. Только, на мой взгляд, когда пишешь икону, то совершаешь богослужение, это живая икона, где есть стиль, характер письма, авторская мысль, а если её печатает станок, то это просто репродукция.
– Что важнее для вас: диалог с человеком или с вечностью?
– По этому поводу очень хорошо сказано в Евангелии: суббота для человека, а не человек для субботы. Иконы – для человека, чтобы он смог раскрыть свою душу. Что до вечности, то человек передаст икону своим детям, те – своим детям и так далее. Но ничто не вечно: икона живёт сотни лет.
Личное и соборное
– Художник волен по-своему интерпретировать окружающий мир. А у иконописца есть такая свобода? В чём между ними разница?
– Художник живёт чувствами, выплёскивает их, его жизнь не всегда соответствует христианской жизни. Подобно клирику, иконописец воспевает в красках молитву к Богу и святым, мировоззрение иконописца отображает мировоззрение Церкви. Картина – это личное дело, а икона – соборное и пишется по канонам. И если бы иконы можно было писать так, как пишет картины художник, тогда и богослужения должны были бы быть соответствующими: в стиле «панк-рок» или «джаз». Такие церкви есть в мире, но их нет в православии, в котором жизнь зиждется на устоях.
– А что общего между художником и иконописцем?
– Оба должны иметь художественное образование, знать приёмы и технику живописи и рисунка, композиции, знать анатомию тела, цветоделение, световедение, теорию и историю мировой художественной культуры.
– Когда художнику не нравится его работа, он может спрятать её или сжечь. А что происходит с иконами в таких случаях?
– У апостола Павла есть слова: «Как бы ни проповедовали Христа, притворно или искренно, я и этому радуюсь и радоваться буду». Надо быть снисходительными. Образа нельзя уничтожать, даже если они кажутся нам некачественно написанными.
Для спасения души
– Икона в общеобразовательной школе – как вы к этому относитесь?
– Если бы она там была, то было бы хорошо. Сейчас церковь отделена от государства, оно проводит политику толерантности: все равны и никого нельзя обижать. Но в том-то и дело, что на икону в школе обижаются не мусульмане, не буддисты, не представители других вероисповеданий, а люди неверующие. Лично для меня такая ситуация – лицемерие и проявление ложной веротерпимости.
– Взаимодействуют ли сегодня светское и церковное искусство?
– Какую икону Игорь Марков ещё не написал, но очень хотел бы?
– За 27 лет плодотворного труда набралось много замечательного материала, фотографии редких икон – хватит на несколько иконостасов, но на всё воля Божия. Мне хотелось бы написать их для молитвенного обращения, укрепления веры и спасения души.
Досье
Игорь Марков. Родился в 1972 году в Перми. Окончил художественные школу и училище и исторический факультет ТвГУ. В 2010 году организовал и провёл выставку «Тверская икона», на которой проводил занятия для всех желающих. Среди его работ – образы тверского святителя Феоктиста, князя Михаила Тверского, святого Брендона-мореплавателя, иконостас Крестовоздвиженского храма, иконы для храма великомученицы Екатерины. Вместе с женой воспитывает дочь.
