Историка Владимира Лавренова знают в России как выдающегося геральдиста, создателя десятков гербов городов. Но он создал ещё и Музей козла, который теперь тоже получил широкую известность. В этом году учреждению исполнится 15 лет.
«АиФ в Твери» пригласил учёного в гости и узнал от него массу невероятно интересных вещей, связанных с козлами и «тверскими козлами».
Старше египетских пирамид
Денис Кузнецов, tver.aif.ru: Владимир Ильич, когда вы поняли, что надо делать такой музей, и как долго собирали экспонаты?
Владимир Лавренов: Эта тема была связана с увлечением геральдикой. Однажды я узнал, что у села Куженкино (нынешний Бологовский район) на границе Тверской и Новгородской губерний находился столб, на котором был укреплён геральдический щит с козлами и надписью: «Тверская губерния». Такого герба нет, поэтому я тогда посмеялся. Но потом увидел фотографию 1960-х годов: школьники запечатлелись у этого столба. Я стал изучать этот сюжет и выяснил, что выражение «тверские козлы» имеет региональную идентичность. К слову, столб-памятник сломали только в 1979 году по решению недальновидных людей, а герб с козлами переплавили.
Я понял, что за этим гербом стоит серьёзная история и что это абсолютно музейная тема. Современная музейная культура построена не только на художественных концепциях, таких как Лувр, Эрмитаж или музей Орсе, но и на региональной истории, которую собирают и рассказывают музеи краеведческие. Но они включены в систему традиций и всегда сначала накапливают коллекцию, а потом открывают к ней доступ. Я же решил действовать наоборот: сначала открыть музей, а потом накапливать артефакты.
– Говорят, в экспозиции есть предметы, которым 5000 лет…
– У нас сейчас более 6 500 экспонатов, среди них – петроглиф (наскальный рисунок), изображающий охоту снежных барсов на козлов. Он на полторы тысячи лет старше египетских пирамид. Есть гравюра 1642 года «Козлы» Криспейна ван де Пасса Младшего. Работы этого нидерландского гравёра имеются в России лишь в Эрмитаже и у нас. Представлены фарфор и множество предметов, сделанных в Тверской губернии до 1917 года, тот же кузнецовский фаянс. Есть археологические артефакты, монеты, предметы бытовой культуры – зачастую настолько невероятные, что даже вообразить трудно, что они когда-то были. Собираем всё это по всему миру. По поводу одного экспоната (не буду его называть) к нам прилетали из лондонского Музея королевы Виктории и принца Альберта: просили продать. Но мы не продаёмся.
А начиналась коллекция с небольшой советской пластмассовой игрушки, которую очень любят маленькие посетители музея: козлик на колёсах. Его можно возить за собой на верёвочке. Он и сейчас есть в музее.
– Откуда к вам в основном приезжают гости?
– У нас маленький музей, но принимаем по 20–30 тысяч посетителей в год. Здесь побывали жители абсолютно всех регионов России, от Калининграда до Чукотки. А до пандемии приезжали тургруппы со всего мира, от Мексики до Новой Зеландии. Сейчас наконец-то начали заглядывать и сами тверичане. Как-то пришла семья, которая узнала о музее, отдыхая в Абхазии. Хозяйка дома спросила их, откуда приехали, и, узнав, что из Твери, немедленно прокомментировала: «О, у вас там прикольный музей есть, про козлов».
Оборотистый мужчина
– Жители Твери теперь уже не обижаются, если их называют козлами?
– Уже не обижаются, и это правильно. А раньше обижались. Думаю, музей здесь выполнил свою работу. Козёл, как элемент региональной идентичности, существовал много веков, но в XX веке был подзабыт. Примеры? Пожалуйста.
Первое упоминание о тверских козлах относится к литературному памятнику XIV века под названием «Песнь о Щелкане Дудентьевиче» (иначе «Повесть о Шевкале»), где рассказывается о восстании жителей Твери против ордынского наместника в 1327 году. Потом на это наложились элементы мифологии: история о том, как коза спасла Тверь от монголо-татар, как козёл встречал в Твери Екатерину II, как шили сапоги из козлиной кожи (сафьяна). Мало кто знает, что среди сюжетов тверских монет XV века есть рогатый человек.
Историческое здание железнодорожного вокзала в Твери до сих пор украшено колоннами с витыми рогами, но никто не обращает на них внимания. А между колоннами висели огромные бронзовые маски козлов – потом их все сбили. Благодаря информации, которую нам удалось собрать, Тверской пивзавод выиграл суд у «Велкопоповицкого козела». Мы готовили по этому поводу историческую справку.
Несносный характер
– Всё-таки: почему козлы тверские?
– Это прозвище связано с характером тверичан: упрямым, иногда несносным. И знаете, хорошо, когда характер есть, плохо, когда его нет. И ещё. Козёл – символ мужской культуры. Именно за ним, как за руководителем, идут козы, коровы, бараны, лошади. Поэтому выражение «мой начальник – козёл» совершенно справедливо. И, безусловно, не оскорбительно.
– А есть ли сибирские, кавказские или техасские козлы? Или тверские – единственные?
– Если вы о музее, то есть ещё Музей козы в Урюпинске, но там другая концепция: «Коза-кормилица». А если о символах, то козлы есть везде, и отношение к ним в основном почтительное. Я разговаривал почти со всеми иностранцами, посетившими нас, интересовался, как у них воспринимается слово «козёл». Так вот: оно нигде не воспринимается негативно. Знаете ли вы, что в некоторых европейских странах козлы являются военнослужащими регулярных армий? В 1-м пехотном батальоне Королевских валлийцев Британской армии служит младший капрал Уильям Виндзор – козёл кашмирской породы. Он имеет право посещать офицерский клуб и обедать там, а рядовые английской армии отдают ему честь при встрече и встают по стойке смирно.
Думаете, у нас такого не было? Как бы не так. Однажды мы купили во Франции открытку-фотографию 1916 года с изображением военнослужащих Русского экспедиционного корпуса, среди которых был солдат-козёл Ваня. Ещё в нашей коллекции есть фотография 1944 года «Парад советских партизан в Минске», а среди марширующих мужчин – козёл Малыш: в партизанском отряде он носил санитарные сумки, то есть был медбратом.
Новый пласт культуры
– Лет 10 назад в экспозиции было немало юмористического контента. Например, «удостоверения козла», выдававшиеся посетителям. А как сейчас?
– Юмористическую составляющую мы сохранили, поскольку музей выполняет важнейшую функцию: создает людям настроение, причём оно распространяется на всю Тверь. У человека остаётся хорошее впечатление о городе. Вместе с тем сегодня мы ещё и научно-исследовательское учреждение, и оно не обращено в прошлое: мы формируем представления молодёжи о будущем на долгие годы вперёд.
– Есть ли смысл открывать новые частные музеи в Тверской области?
– Сейчас в стране бум таких музеев. Так, совсем недавно в Твери на улице Желябова, прямо напротив ТвГУ, открылся ретро-техно-музей «ИнтернетаНЕТ». Насколько я знаю людей, которые открывают частные музеи, это не связано с желанием заработать: здесь имеет место нарождающийся новый пласт культуры. Люди озабочены, как представить гостям местность, где они живут, как её благоукрасить, привнеся что-то своё, личное.
– Что бы вы пожелали отрасли «туризм» в нашем регионе?
– То есть региональному Министерству туризма, так? Оно у нас хорошее, ибо никому не мешает. Но хочу пожелать чиновникам чаще встречаться с людьми, у которых нет «бюджетного мышления». То есть с теми, кто хочет не «прилипать» к бюджету, а работать сам, но при поддержке государства или муниципалитета. Недавно власти одного из российских регионов приглашали тверской Музей козла переехать к ним, обещая предоставить все необходимые помещения (в Твери нам их уже не хватает). Для себя решил: если в Твери у музея не будет перспектив, мы переедем.
Досье
Владимир Лавренов. Родился в 1962 году в пос. Новодугино Смоленской области. Выпускник, а затем преподаватель исторического факультета Тверского госуниверситета. Кандидат исторических наук. В 2006–2015 гг. – директор Тверского филиала Российского государственного гуманитарного университета. Член Геральдического совета при Президенте РФ. Почётный работник науки и образования РФ. Бакалавр богословия Свято-Филаретовского православно-христианского института. Вместе с женой вырастил двоих сыновей.
