Восемь лет назад врач-травматолог Конаковской ЦРБ Виктор Никитенко был рукоположен в диаконы Русской православной церкви, а ещё через пять лет – в священники. Накануне пандемии коронавируса отец Виктор вернулся к работе врачом, продолжая при этом службу священником.
Пока свирепствовала «корона», ему случалось принимать по 40–75 пациентов в день. Мы поговорили с отцом Виктором о том, что труднее лечить – душу или тело, какие вещи одинаково опасны для душевного и физического здоровья и чему людей учат экстремальные ситуации.
Больше ответственности
Денис Кузнецов «АиФ в Твери»: Отец Виктор, можно ли сказать, что врач – это ваша профессия, а священник – призвание?
Виктор Никитенко: И к врачебной деятельности, и к священству меня призвал Господь. А профессионализм в любом деле достигается трудом.
– Тяжело ли вам постоянно менять амплуа?
Легко же потому, что помогает благодать Святого Духа. Когда случаются трудные ситуации на работе, сразу вспоминаю, при каких обстоятельствах я вернулся к работе в больнице.
– И при каких же?
– Главный врач нашей больницы Дмитрий Александрович Орлов обратился за благословением на моё возвращение к тогдашнему правящему архиерею митрополиту Савве. Владыко благословил. 9 января 2020 года я приступил к работе, а через два месяца началась пандемия. Наиболее трудным в этот период была именно кадровая нехватка: к концу смены коллеги буквально падали от усталости.
– Мы знаем, что в период пандемии вам приходилось помогать пациентам в трудных условиях...
– Вы имеете в виду случай с московским фельдшером, получившим перелом и вывих стопы? Он обратился за медпомощью в тот день, когда хирургия и травматология переезжали, освобождая помещения под ковидный госпиталь. Оперировать под общим наркозом в этот момент не было возможности. Но травма тяжёлая, был риск омертвения тканей. Вместо общего наркоза я использовал проводниковое обезболивание – метод, впервые применённый профессором хирургом Валентином Войно-Ясенецким, будущим святителем Лукой Крымским. Пациент в итоге пошёл на поправку.
В красной зоне
– Вы ведь и в ковидном госпитале работали?
– Как врач в красной зоне я не работал. Только как священник: причащал, исповедовал больных и умирающих. И не только в ковидном госпитале, но и в реанимации, неврологии, хирургии, терапии. Помню, пригласили меня к тяжелобольной женщине на аппарате ИВЛ. Ситуация была критической – я даже не был уверен, что успею. Причастил, собираюсь идти дальше, как вдруг доктор, работавший в госпитале, говорит: «Смотри, смотри!» – и показывает на монитор, куда с аппаратов жизнеобеспечения организма выводятся показатели. У женщины начала расти сатурация и поднялась с 80 до 93 (норма – 98 из 100. – Ред.). Вот такое маленькое чудо случилось в Конаковской ЦРБ.
Как-то зашёл в палату к больным коронавирусом, а там плач. Оказалось, у пациентки только что умер от ковида муж. Как утешить, какие слова? Святейший Патриарх Кирилл говорил, обращаясь к работавшим в ковидных госпиталях священникам: главное – сердечное общение с человеком.
А ещё запомнилось всё, что связано с противоэпидемическим «скафандром», в который облачался каждый, кто входил в красную зону. На тебе комбинезон, шапочка, респиратор, защитные очки, две пары перчаток, бахилы. Душно, неловко первое время, потеешь, не хватает воздуха. В «скафандре» я ничем внешне не отличался от врачей, работавших в красной зоне. Пациент, которого я причащал, не видел мою мимику (её скрывали респиратор и маска), не всегда разбирал, что ему говорю: экипировка приглушает речь, приходилось чётче и громче обычного произносить каждое слово, а от этого ещё труднее дышать. Чтобы люди видели, что перед ними священник, поверх защитного обмундирования я надевал священническую епитрахиль.
– Много ли людей, заболевших «короной», пересмотрели тогда свои взгляды на жизнь, изменили жизненные цели и убеждения?
– Думаю, таких людей было немало. В экстремальных ситуациях, а ковид был именно таковым, люди по-настоящему исповедуются, чувствуют, что теперь нужно очень многое изменить в своей жизни. Ты задаешь им простые вопросы, они дают тебе простые ответы, но там, в красной зоне, они звучат совсем по-другому, чем в обычной жизни.
Я тоже переболел «короной» и знаю, что она нередко пробуждает в человеческой душе равнодушие, утрату интереса к жизни. Делать ничего не хочется, просто нет сил на это. Понимаешь, что можешь умереть, но нет ни страха, ни беспокойства, ни дум по этому поводу. Болезненное равнодушие: умру? – ну и ладно. Даже молиться трудно. Важно это преодолеть.
– А стали ли люди ответственнее относиться к собственному физическому и душевному здоровью после пандемии?
– Боюсь, что нет. Человек довольно быстро привыкает и к хорошему, и к плохому. Сейчас многие продолжают жить так, как жили до этого. Многие не доверяют медицинским разработкам. Я про прививки. А жаль. В доверии ведь осуществляется и послушание – великое духовное делание.
Сам не плошай
– Что труднее лечить: душу или тело?
– Важнее лечить душу. Труднее лечить тяжёлые болезни. Общее то, что физическое здоровье зависит от душевного состояния и наоборот.
– Какие вещи одинаково опасны для тела и духа?
– Одинаковые опасности для тела и духа – лень, переедание, гиподинамия, равнодушие, особенно в вопросах веры. А для более молодого поколения ещё неумение общаться вживую и читать хорошую литературу.
– Что эффективнее с точки зрения лечения: молитва или скальпель?
– Русская пословица гласит: «На Бога надейся, а сам не плошай». Чаще всего там, где нужен скальпель, одной молитвы будет мало. Но без молитвы одним скальпелем можно дров наломать. Нередко я обращаюсь в молитве за помощью к святителю Луке Крымскому. Однажды проводили трудную операцию, я хорошо помню ту старенькую пациентку. У неё началось кровотечение. Нас было трое хирургов, у всех большой опыт, но не можем обнаружить, откуда кровь. В душе я начал молиться: «Святитель Лука, помоги найти источник кровотечения». И тут кровотечение остановилось, хотя источник мы так и не обнаружили. Операция завершилась, и пожилая пациентка выздоровела.
– Что бы вы пожелали людям?
– Желаю всем ежедневно принимать главные лекарства для тела – движение и умеренность во всём – и бесценные лекарства для души: чтение и неосуждение.
Досье
Отец Виктор (Никитенко) родился 27 июня 1961 года в Конаково. Окончил Калининский государственный медицинский институт и Калужскую духовную семинарию. Священник храма апостолов Петра и Павла в Карачарово и врач ортопед-травматолог поликлиники Конаковской ЦРБ. Жена и младший сын – врачи, старший сын – иеромонах.
