«У нас такая работа, что невозможно оставаться в стороне», – говорит главный реаниматолог Тверской области Максим Петрушин. Он уже дважды ездил в зону спецоперации помогать раненым, а теперь обучает мобилизованных основам первой медицинской помощи.
Доктор рассказал, каково работать в военных условиях и что важно знать, отправляясь за линию мирной жизни.
Эмоции остаются дома
Екатерина Евсеева tver.aif.ru: Вы поехали в зону спецоперации задолго до мобилизации, причём добровольно. Почему?
Максим Петрушин: У медика одна задача: помогать другим людям. Независимо от условий и обстоятельств. Отработав больше года в инфекционных госпиталях в разгар пандемии, мы с коллегами знаем не понаслышке, что такое массовое поступление пациентов и дефицит кадров, когда реально не хватает рук. Мы понимали, что сейчас в медицинских организациях Луганска происходит то же самое, и как важна в такие моменты любая поддержка. Поэтому решили поехать и помочь. Действительно, местные врачи буквально жили в больнице. Раненых и больных привозили в большом количестве – и военных, и мирных. В основном приходилось работать с минно-взрывными ранами. Мы помогали с медицинскими документами, делали анестезию, проводили операции.
– Понятно, что как реаниматолог вы встречаетесь с тяжёлыми случаями, но там – бои, взрывы, особые раны... Вас же не учили работать в условиях фронта. Был страх?
– Когда ехал в Луганск первый раз, до конца не понимал, какая там обстановка, с кем встретимся и как... Это мой первый опыт работы в военной медицине. Небольшой страх, безусловно, присутствовал. Иллюзий не питал. Но есть такое слово «надо». Крепкое, как громада. Я это слово хорошо выучил. А эмоции врачи давно научились оставлять дома. На работе им места нет: ты знаешь чётко, что должен делать, и делаешь это. В голове есть только задача, которую ты обязан хорошо выполнить.
– В каких условиях приходилось работать?
– Мы находились не на передовой. В окопах помощь оказывали военнослужащие, гражданские же врачи принимали пациентов в больнице. Хотя всё равно рядом всё ухало и взрывалось. Были перебои с электричеством и водой. Но мы продолжали работать. Отвлекаться нельзя: от твоих действий зависит человеческая жизнь. Кстати, что касается стерильности, развею миф: всё соблюдается. Работают автоклавы, имеется стерильное бельё.
– Боевые действия делят людей на своих и чужих. Приходилось ли вам оказывать медицинскую помощь украинским солдатам?
– Когда есть раненые, ты работаешь и никого не делишь, не смотришь, что у кого в паспорте, какая военная форма. Поэтому мы оказывали помощь в том числе военнослужащим Украины. И всегда делали максимально всё, что было в наших силах. Каждый солдат для нас – в первую очередь пациент, которому надо помочь, а дальше пусть разбираются уполномоченные службы.
Третьих рук нет
– Что поняли, поработав в военных условиях?
– Как хорошо мы живём, как часто суетимся, делаем много ненужных вещей и не ценим (по крайней мере, раньше) мирную жизнь в её мелочах: ту же возможность просто пройтись по улице и выпить кофе. Воспринимаем как должное, что у нас всегда есть вода, свет, медикаменты в огромном количестве. Но, оказывается, этого может и не быть.
Помню, после Луганска мы с коллегами сразу поехали на учёбу в Питер. И это был такой контраст между жизнью там и здесь, её ценностью и беззаботностью. Ещё вчера ты был там, где сутками напролёт работает артиллерия, а сегодня смотришь, как люди неспешно гуляют по Невскому.
– У медиков тоже есть военные билеты. В качестве кого их могут призвать?
– С многими врачами моего возраста вышла такая ситуация, что мы зачислены в запас не как медики. Дело в том, что, когда мы учились, военных кафедр уже почти нигде не оставалось. Их упраздняли. В итоге те врачи, у которых военная кафедра ещё была, записаны в военниках как офицеры запаса медицинской службы, а те, у кого не было, получили звания рядовых. Значит, могут быть мобилизованы как водители, мотострелки и т.д., в зависимости от военно-учётной специальности. Впрочем, эта проблема сейчас обсуждается. Был разговор с военкомами, и вроде как в данном вопросе есть понимание. Очень важно, чтобы люди, которые отработали длительное время хирургами, травматологами, анестезиологами-реаниматологами, шли именно в военные госпитали, где от них будет максимальная польза.
– Военный врач отличается от гражданского? И требуется ли доктору с гражданки особая подготовка для работы в зоне спецоперации?
– С профессиональной точки зрения, врачи там и здесь ничем не отличаются. Я много общался с военными врачами. Третьих рук у них нет. Так же много работают, так же устают. Самое главное для них – спасти здесь и сейчас, оказать кратковременную помощь. Если пациент тяжёлый и требует технологичного лечения, его доставляют в соответствующие больницы к гражданским специалистам.
Какие брать лекарства?
– Вы обучаете мобилизованных оказанию первой медицинской помощи. Что самое важное надо знать?
– Мы отрабатываем основы тактической медицины – всё, что пригодится на поле боя. Самое главное – уметь остановить кровотечение. Это не просто сухие лекции, а полноценные занятия. Я очень признателен команде, с которой мы работаем. Это травматологи, хирурги, фельдшеры и другие врачи скорой помощи. Вместе мы активно занимаемся обучением основам оказания медицинской помощи, в том числе мобилизованным. Причём многие моменты нередко необходимы и в мирной жизни. Сколько было ситуаций, аварий, катастроф, когда человеку нужна была помощь, а люди рядом стояли и не знали, что делать. Сейчас мы с коллегами также начинаем проводить бесплатные семинары для школьников. По-хорошему такие занятия должны стать частью заботы и политики государства. Важно, чтобы каждый знал элементарные правила оказания первой помощи и делал это на раз-два.
– Как обстоят дела с медикаментами в зоне спецоперации? Правда, что нужно брать свою аптечку?
– Лекарств много не бывает. Основные, конечно, выдают. Но, если страдаете какими-либо хроническими заболеваниями, нужно взять самому необходимые медикаменты.
Также обязательно надо иметь набор первых средств: обезболивающее («Кеторол» или «Анальгин»), от простуды (например, «Парацетамол», «Ринза», «Антигриппин»), от насморка, капли для глаз на случай попадания инородного тела, от диареи и отравления (подойдёт «Лоперамид» или «Смекта»), антигрибковые. А перевязочный материал вообще ни в одной армии не бывает лишним. Так что бинтов надо брать много. Как говорят, на Бога надейся, а сам не плошай. Вот и здесь так. Нужно подготовиться и знать, как себе помочь при необходимости.
– Говорят, что при ранении лечить в первую очередь будут тем, что есть в твоей аптечке. Это так?
– Да. Таков принцип оказания первой помощи на поле боя. Это основы тактической медицины.
– Два года мир боролся с пандемией коронавируса, уходил в изоляцию. А теперь люди идут туда, где большого скопления не избежать...
– Эпидемия ковида идёт на спад. А потом мобилизуют всё же молодых парней, которые намного легче переносят подобные заболевания. Но противовирусные препараты, как я уже говорил, нужно с собой иметь.
Клятва помогать
– Думали ли вы, принося клятву Гиппократа, что вам придётся когда-либо работать в военных условиях?
– Нет, конечно. А думал ли кто в конце 2019 года, что грянет такая масштабная эпидемия? А я вот всё это время без полноценного отпуска, беру два-три дня – и снова за работу. Но таков долг врача: что бы вокруг ни происходило, в каких бы условиях ни приходилось работать, надо спасти как можно больше человеческих жизней. Нас этому учили, за этим мы шли в медицину. А кто не готов помогать, тот просто не идёт в эту сферу. Без эмпатии, способности сопереживать быть врачом невозможно. А преграды есть всегда, даже в мирное время. Или вы думаете, что медики не рисковали жизнью, когда боролись с коронавирусом? Я хорошо помню, как в первые месяцы пандемии, когда вирус пугал своей неизвестностью, многие боялись идти в «красную зону». В какой-то день я сказал коллегам: «Мне нужны добровольцы», – оставил бумагу на столе и ушёл. Когда вернулся, увидел огромный список. Конечно, все переживали, но понимали, что надо. Это наша работа. А все сложности преодолимы, если во главу угла ставить человеческую жизнь.
