В аду «Невского экспресса». Жертвы теракта - о крушении поезда под Бологое

«Мы оказались в аду», – вспоминают свидетели страшной трагедии. В пятницу 27 ноября 2009 года в 21.30 недалеко от деревни Лыкошино Бологовского района с рельсов сошёл скоростной поезд. Он следовал из Москвы в Санкт-Петербург. До пункта назначения составу оставалось полтора часа. В поезде ехали свыше 600 человек, из них 28 погибли и больше 130 получили ранения разной тяжести. Как позже выяснится, это был теракт. Корреспондент «АиФ Тверь» отправился на место крушения, чтобы поговорить с теми, кто оказался на месте трагедии той роковой ночью.

«Всю ночь несли раненых...»

«Господи, помяни в Царствии Твоём…» – тихонько шепчет баба Лена, крестится и поправляет цветы у поклонного креста на месте крушения «Невского экспресса». Это та самая старушка, которая одной из первых пришла на помощь пострадавшим. Десять лет назад её дом стоял буквально в метрах двадцати от железной дороги. Ветхая избушка была тут одна и стала единственным приютом для раненых. В 78 лет Елена Голубева помогала чем могла: рвала постельное бельё на бинты, отдавала свою одежду, всю ночь ухаживала за ранеными.

«Помню, это был вечер. Я хотела попить чайку да посмотреть телевизор. Села на диван, взяла блюдце в руки, как вдруг какая-то вспышка и грохот. Блюдце аж из руки выскочило, а в доме погас свет. Я в потёмках нащупала телефон и позвонила внучке. Говорю: «Лариса, избу подрывают, картошку мою из подвала заберут, приезжай скорее». А что ещё я могла подумать? – вспоминает баба Лена. – Через некоторое время в дом постучали. Сказали, что поезд с рельс сошедши. Всю ночь ко мне ходили врачи, несли раненых».

Домик у женщины был небольшой: кровать, диван да маленькая кухонька. Но все, кто нуждался в неотложной помощи, нашли здесь временный приют. Кому-то стелила на полу, лишь бы не оставить людей на улице. Последние валенки и то отдала, а сама выходила на улицу в носках – дрова выносила спасателям: они развели у её дома костёр, чтобы обогреть остальных раненых. На улице снега тогда ещё не было, но морозы уже окрепли.

«Целая изба народу собралась. Стонут, плачут, кричат. Одна женщина, молоденькая такая, умом тронулась. Помню, ходит у меня по комнате туда-сюда в оборванной одежде, аж попа голая, пытается окно открыть и кричит: «Лёша!» Я её пытаюсь успокоить: «Доченька, тебе прилечь надо», а она не слушает. Только повторяет: «Лёша, Лёша», – говорит баба Лена. – А один мужчина лежал у меня на кровати и всё время плакал. Потом он попросил, чтобы я ему голову выше подняла. Я только его взяла, а он как закричит. Оказалось, переломан весь был. Наутро он умер. Помню и то, как на рассвете вышла во двор, а вдоль моего забора в ряд лежат тела, накрытые простынями. Страсть Божья, что творилось! Люди умирали на глазах».

Трагедия снится до сих пор

Елена Михайловна признаётся, что ей до сих пор снится «Невский экспресс» – во сне какие-то мужчины постоянно туда-сюда расхаживают. А первые дни после трагедии вовсе было страшно дома находиться. Избушка-то её здесь одна. В 70-е годы женщина разошлась с мужем и переехала сюда с детьми как работник железной дороги, где трудилась путейцем, меняла шпалы и рельсы. Со временем дочки уехали жить в другую деревню, соседей тоже не стало. Домик бабы Лены так и стоял тут один посреди поля.

Во время взрыва избушка, кстати, тоже пострадала: из стены выбило три бревна. К счастью, об этом тогда быстро узнали наверху. За 19 дней Елене Голубевой построили новый дом в деревне Лыкошино, провели газ, а глава «РЖД» Владимир Якунин лично наградил её знаком «Почётный работник железной дороги».

Сегодня Елене Михайловне 88 лет. У её нового дома установили указатель на дорогу к мемориальному кресту. До места крушения ехать отсюда четыре–пять километров по лесной дороге, потом нужно подниматься по крутым ступеням. Баба Лена приезжает сюда редко – не на чем. Поэтому с нами сразу согласилась доехать. Несмотря на возраст, она шустро переходит рельсы и показывает, где всё тогда разворачивалось. Сегодня здесь новые платформы, оборудованы остановки для пассажиров, по громкоговорителю сообщают о приближении поезда, по бокам – полоска леса. Если бы не возвышающийся над путями крест, и не подумаешь, что здесь творилось тогда – десять лет назад.

«Вот здесь был мой дом, вон и моя яблонька, – Елена Михайловна показывает на густые кусты, растущие сбоку от мемориального креста. – Я почти 40 лет проработала на железной дороге и всё время удивлялась, как же поезда сходят с рельсов. А оно вон как! Зачем понадобился этот теракт?»

«Люди, которым вы тогда помогали, потом звонили вам, благодарили?» – спрашиваю Елену Михайловну.

«Нет, никто не звонил. Ни разу. А я что, подвиг что ли совершила? Люди попали в беду, я и помогла», – скромно отвечает бабушка.

«Даже мужикам от увиденного становилось дурно»

К крушению состава привёл взрыв. Сработало самодельное устройство, сравнимое по мощности с семью килограммами тротила. Взрыв раздался под локомотивом. Первые десять вагонов поезда, двигавшегося со скоростью 190 км/ч, успели миновать образовавшуюся воронку. Три вагона в хвосте завалились набок, причём последний оторвался от состава, снёс столбы с проводами и встал вертикально. Пассажиры «Невского экспресса», получившие несовместимые с жизнью травмы, ехали именно в конце состава.

На месте крушения работали доктора из Бологое, Твери, Новгородской области, помогали специалисты из Москвы и Санкт-Петербурга. Но самой первой на помощь подоспела бригада врачей из медчасти исправительной колонии, что находится в Лыкошино.

«Я была в тот день дома, только пришла из бани. Ещё голова даже не успела обсохнуть, как мне звонят и говорят срочно приезжать на работу. Я на своей машине доехала до медчасти, там нас всех собрали и повезли на железную дорогу. То, что увидели, конечно, шокировало: вагоны на боку, вдоль платформы стоны, некоторые пассажиры зажаты грудой металла, – вспоминает лаборант исправительной колонии, а тогда главная медсестра Светлана Чирова. – На месте уже были железнодорожники. Они вытаскивали людей, им помогали уцелевшие пассажиры. Мы тут же обрабатывали раны, делали уколы, накладывали шины из подручных материалов. Когда бинты закончились, проводники давали комплекты постельного белья для перевязки. Пострадавшие реагировали по-разному. Те, кто чувствовал себя получше, говорили, что могут потерпеть. Таких ненадолго оставляли и шли к тем, кому помощь была нужнее. Потом приехали врачи из других городов. Но мы всё равно до пяти утра находились на железной дороге. Когда вернулась домой – рухнула без сил».

Светлана Владимировна признаётся, что в работе повидала всякого и давно выработала принцип: что бы ни происходило, берёшь себя в комочек и делаешь. Но пережить «Невский экспресс» оказалось непросто. В Бологое до сих пор помнят молодого мужчину, которого зажало искорёженным металлом. Пришлось ампутировать ему ногу. Парню дали стакан спирта, но он всё равно орал так, что взрослым мужикам становилось дурно. По дороге в больницу мужчина скончался от сильного кровотечения.

Жертв могло быть больше. Террористы рассчитывали, что в это время в данной точке сойдутся два «Невских экспресса» – на Москву и на Санкт-Петербург. Но тот, что шёл на столицу, опоздал на три минуты. Страшно представить, что было бы, приди он вовремя.

В вагоне творился хаос

В «Невском экспрессе» наряду с обычными пассажирами ехали высокопоставленные чиновники, адвокаты, бизнесмены. Среди погибших оказались глава Росрезерва Борис Евстратиков и экс-сенатор от Петербурга Сергей Тарасов. Последний буквально за месяц до этого сыграл свадьбу.

Многие из тех, кто выжил, прошли длительный курс реабилитации – не только физической, но и психологической. Но вспоминать об этом им до сих пор тяжело.

Москвич Алексей Владимирович вместе с женой и друзьями тогда спонтанно собрались на выходные в Северную столицу, где ни разу не были. Им достались места во втором вагоне с конца – том самом, что завалился набок.

«В момент происшествия я стоял в проходе. Когда всё случилось, я упал и на какое-то время потерял сознание. Придя в себя, услышал истеричный крик жены, какие-то шорохи и стоны. Вагон лежал на боку, внутри полная темнота. Было понятно, что поезд сошёл с рельсов, но ни о каком взрыве мы даже не подозревали. Все, у кого были ноутбуки, включили их, чтобы появился хоть какой-то свет. Оказалось, что я стою на своём друге, – рассказывает Алексей Владимирович. – Спасибо проводникам, которые быстро сориентировались и сразу начали помогать людям выбираться на улицу. В самом вагоне творился хаос. Поскольку там были сидячие места, от удара некоторые кресла оторвались от пола. Потом говорили, что их сделали из облегчённых опытных образцов, поэтому они не выдержали силы удара и разлетелись по сторонам. Сиденья, багаж, люди – всё было вперемешку. Мою жену зажало какой-то металлической полкой. Я помог ей встать и отправил на выход вместе с другом, который тоже сильно пострадал. Когда вагон падал, мой товарищ оказался на той стороне, где окно. Естественно, стёкла выбило, и друг буквально скользил по щебёнке. У него было стёрто плечо, сломаны рёбра и ключица. Когда я нашёл его супругу, она лежала в проходе. По всем признакам, у неё был перелом позвоночника. Помню, что встал над ней, чтобы её не задевали остальные. Вскоре на помощь прибежали пассажиры из уцелевших вагонов. Среди них были спортсмены. Они оторвали дверь тамбура и помогли положить на неё жену друга. Так мы её вынесли на улицу, а позже доставили и в Бологовскую районную больницу. Это было старое здание в плачевном состоянии. Но врачи действовали в той ситуации максимально самоотверженно».

Когда я нашёл его супругу, она лежала в проходе. По всем признакам, у неё был перелом позвоночника. Помню, что встал над ней, чтобы её не задевали остальные.

По его словам, первые медики приехали примерно через час после крушения, а до этого пассажиры помогали друг другу сами. Позже выяснилось, что у мужчины тоже переломаны рёбра, но в тот момент он этого не чувствовал и сам вытаскивал пострадавших. К утру в Бологое подоспели машины из центра медицины катастроф. Тяжёлых больных увезли в Москву.

Сегодня Алексей Владимирович и его близкие, пережившие ужас «Невского экспресса», в порядке. «Раны зажили», – говорит мужчина. Та поездка должна была стать для их компании первой в Северную столицу, но чуть было не оказалась последней. С тех пор друзья так и не добрались до Петербурга. Спустя десять лет после страшных событий они вновь взяли билеты на Питер и попробуют посмотреть город со второй попытки. 

Каждый год в день трагедии петербуржцы Ольга и Анатолий Шелиховы идут в храм, чтобы поставить свечку за погибших в «Невском экспрессе» и поблагодарить Бога за то, что им удалось выжить. Берут с собой дочку Диану, которая в утробе матери (женщина была на втором месяце беременности) пережила катастрофу.

«Это действительно чудо. Потому что в нашем последнем вагоне жертв было больше всего. Мы с мужем тогда отделались черепно-мозговыми травмами и ушибами, – поделилась с «АиФ Санкт-Петербург» Ольга. – Помню, ехать очень не хотела. На билете было написано «первый вагон». А по факту он оказался последним. Я и сказала: «Страшно, вдруг отцепится!» Так и вышло».

Когда поезд тряхнуло, а свет погас, Анатолий прижал беременную супругу к себе. Они находились в той части вагона, которую приподняло. Это их и спасло.

Не могут смириться с трагедией друзья Марии Кузьминой. Она возвращалась в родной город из Москвы, где работала юристом. В Петербург ехала отмечать 30-летие в кругу друзей и родных.

«Но до Петербурга Маша так и не доехала, – говорит подруга Надежда Хацаревич. – Мы до последнего верили, что она жива: в списках погибших её имени не было… Я даже помню, что хотела ей подарить на день рождения дрель-шуруповёрт. Она собиралась переезжать в новую квартиру, делать ремонт… Но не суждено. Трагедия с «Невским экспрессом» разрушила не одну жизнь».

По ком гудят поезда?

Там, где 27 ноября 2009 года пролилась кровь, сегодня алеют красные гвоздики. С момента трагедии прошло десять лет, но здесь, на 284-м километре, её не забыли. У железнодорожного моста в Лыкошино установлено несколько указателей на мемориальный крест. Местные жители, отправляясь за грибами и ягодами, часто заходят сюда по пути, несут цветы. А все поезда, проезжающие здесь в этот день, всегда гудят. Пронзительный сигнал – память о крушении «Невского экспресса», которое стало одной из самых крупных железнодорожных катастроф в стране.

Что помнит проводник, пострадавший в двух терактах?

Фирменный поезд «Невский экспресс» подрывали дважды – в 2007 и 2009 годах. Проводник Мохубат Вакил оглы Гаджиев – один из тех, кто оба раза оказывался жертвой этих терактов. «Я работаю проводником свыше 20 лет. На «Невский экспресс» пришёл почти сразу, как его запустили, – вспоминает Мохубат Вакил оглы Гаджиев. – Я хорошо помню 27 ноября 2009 года. Мы выполняли привычный рейс из Москвы в Санкт-Петербург. Традиционно по пятницам в поезде не было свободных мест. Вместе с коллегой я работал в хвостовом вагоне. Мне нужно было отнести документы начальнику поезда. Вдруг я почувствовал толчок, поезд начал останавливаться экстренным торможением, вагон затрясло. Мы поняли, что что-то случилось. Потом я увидел, что не хватает двух хвостовых вагонов, доложил об этом начальнику поезда и вместе с другими проводниками побежал к отцепившимся вагонам. Начали эвакуацию. Старались действовать спокойно и слаженно. После тех событий мы проходили реабилитацию. Сейчас я не испытываю страх, перед тем как войти в вагон. Но тех людей буду помнить всегда».

По данным пресс-службы Федеральной пассажирской компании, Мохубат Гаджиев награждён благодарностью президента ОАО «РЖД», орденом Мужества, орденом «За заслуги перед Отечеством». Всего в компании работают шесть проводников, оказавшихся жертвами крушения поездов «Невский экспресс».

 115 томов уголовного дела

Расследование теракта длилось несколько лет. Было возбуждено уголовное дело по статьям 205 (террористический акт) и 207 (незаконный оборот оружия). В 2010 году в ходе спецоперации российских силовиков в Ингушетии были уничтожены четверо братьев Картоевых и боевик Александр Тихомиров, известный под кличкой Саид Бурятский. Как выяснилось, все они были причастны к организации подрыва «Невского экспресса». Также арестовали десять человек, подготовивших теракт: ещё девять представителей клана Картоевых и Зелимхана Аушева. В мае 2012 года Тверской областной суд признал их виновными. Уголовное дело насчитывало 115 томов, свидетелями по делу прошли около 500 человек. Террористы получили сроки от семи лет лишения свободы до пожизненного заключения. В 2013 году один из них, Тархан Картоев, скончался в тюремной больнице от сердечной недостаточности.