Заброшенные здания представляют реальную опасность для детей и притягивают к себе асоциальных граждан. Эти строения – головная боль для родителей, жителей близлежащих домов, в конце концов, они портят вид города. Почему же их не сносят?
Один и без охраны
К «заброшкам» относятся не только покинутые людьми здания, но и долгострои, а также дома, признанные аварийными, но не снесённые вовремя. Общероссийский народный фронт, который с осени мониторит ситуацию, нашёл уже около 30 таких объектов в Твери, Вышнем Волочке, Бологом, Кашине и Калязине. В основном это здания школ, детсадов, каменные и деревянные многоквартирные дома, административные здания. Список продолжает пополняться. И речь сейчас идёт только о постройках XX века.
Так, сразу два полуразрушенных здания есть в посёлке Химинститута. Раньше здесь находились детсад № 95 и средняя школа № 37, но затем учреждения закрылись, и с тех пор постройки пустуют и разрушаются. Сегодня на них больно смотреть: окна и двери выбиты, помещения завалены мусором, повсюду следы возгораний. Самой проблемной «заброшкой» областного центра активисты назвали здание школы № 5, расположенное на улице Константина Заслонова: охраны нет, здание не огорожено, здесь горят помещения и тусуется молодежь.
«Проблема пустующих разрушающихся построек актуальна почти для всех городов нашей области, но ситуация везде разная, – рассказал нам руководитель регионального исполкома Общероссийского народного фронта в Тверской области Евгений Калёкин. – Где-то власти следят за тем, чтобы своевременно сносить потенциально опасные заброшенные дома, как например в Конаково. В других городах здания простаивают годами».
Заброшенные здания ещё и реально опасны для детей. «За последние годы на таких объектах произошло немало несчастных случаев, – рассказала уполномоченный по правам ребёнка в Тверской области Лариса Мосолыгина. – Так, в 2018 году на заброшенной ферме в деревне Яковлево Ржевского района разбил голову 14-летний мальчик. В том же году ещё трое подростков – два мальчика и девочка – упали во время игры с недостроенного четырёхэтажного здания на улице Болотникова в Твери. А «заброшка» на улице Стартовой привела к гибели ребёнка, занимавшегося здесь паркуром: он сорвался во время прыжка и умер уже в больнице».
По закону, если дом признан аварийным либо строительство заморожено, он должен быть законсервирован. На это должны выделяться целевые средства в бюджете собственника объекта. Самое малое, что ему нужно сделать, – огородить объект и принять меры к скорейшему его сносу. Однако на деле так происходит далеко не всегда. Например, полуразрушенный трёхэтажный дом в центре Твери, на Малой Самаре, 5А, долгое время не могли снести потому, что не могли найти некоторых собственников. И лишь когда все они отыскались, дом снесли.
Собственники, ау!
Местные власти могли бы, конечно, обращаться в суд, добиваясь от собственников консервации или сноса «заброшек». Но и здесь свои сложности. Зачастую объект забросили столь давно и у него такая богатая событиями история, что отыскать ответчика по делу почти невозможно. Так произошло со злосчастным зданием на улице Стартовой в Твери: кому оно юридически принадлежит на текущий момент, неизвестно.
Наконец, нет понимания, что делать с такими домами. Архитектор Алексей Жоголев считает, что каждый случай лучше рассматривать индивидуально: «Например, восстановить и вернуть исконный функционал зданию школы № 5 невозможно, так как оно находится в санитарно-защитной зоне железной дороги, – сказал Алексей Евгеньевич. – Но теоретически его стоит приспособить под базы для различных клубов, кружков. Многие заброшенные объекты можно было бы реконструировать, вопрос лишь в том, как это сделать. Большинство из них – муниципальные или региональные объекты. Чтобы вкладывать в них бюджетные деньги, они должны попасть в госпрограммы».
Денис Кузнецов
